За это Жирного не любили, наверное, все пираты, кто его знал. Но у Фламандца было одно несомненное достоинство: он всегда был на месте. На его острове можно было найти приют или пересидеть непогоду, скрыться от неприятеля.
Фламандец очень не любил расставаться с деньгами, даже чужими, а уж тем более – с собственным вином.
– Ничего не дам,– немного успокоившись, сказал он.– Только через мой труп. Четыре бочки! Да где это видано?
Череп равнодушно пожал плечами.
– Так сказал капитан Рэд.
Толстяк опять не выдержал и завопил:
– Так сказал капитан Рэд, так сказал капитан Рэд! Да что ты заладил одно и то же! Я слышал, что он сказал. Если бы не я, черта б с два он увидал свои денежки! И что, я за это всю банду поить должен? И вообще, что за радость такая?
– Многие здесь любят капитана Рэда,– благоговейно произнес Череп.
– Ну, конечно,– огрызнулся толстяк,– как же его не любить? Не успел появиться, сразу всем вина наливает. И ладно бы бочку, а то сразу четыре.
– Пять,– уточнил Череп.– Одну уже выпили.
– Вот именно, пять. Они же все перепьются так, что завтра никого не найдешь. Из пушки надо будет стрелять, чтобы разбудить.
– Ну и что? – обыденно сказал Череп.– Пусть отдохнут люди.
– Да они здесь только и делают, что отдыхают. Половину вообще надо было бы вышвырнуть с острова. Здоровенные хари себе наели на дармовых харчах, а отрабатывать не хотят. Отправлялись бы в плавание, у нас уже провизия к концу подходит. Все эти проклятые заложники сожрали.
Череп укоризненно посмотрел на фламандца.
– А еще капитан Рэд просил, чтобы одну бочку привезли на берег, а три остальных – на его корабль. Он хочет, чтобы завтра все приплыли к нему в гости.
Толстяк грохнул кулаком по столу.
– Не дам! – завизжал он.– Свинья одноногая! Так он к себе на корабль все перетащит!
Череп с сожалением покачал головой.
– А я бы на твоем месте отдал, да еще спасибо сказал. Если капитан Рэд узнает, что ты пожадничал, он порежет тебя на мелкие кусочки и разложит их ровными рядами на песке. Неужели ты хочешь превратиться в сушеное мясо? Я вот, например, не хочу.
– Да на тебе и мяса-то нет. И вообще, Череп, почему ты такой худой? Я что-то никак не пойму, ешь, вроде бы, не меньше остальных, а проку от этого никакого.
Череп уныло кивнул.
– Это точно. Наверное, здешний климат виноват. Мне бы жить где-нибудь в прохладном и сухом месте. Там бы я быстро поправился. Э, да что тут говорить,– он махнул рукой и замолчал.
Молчал и фламандец. Это продолжалось до тех пор, пока с берега не донеслись недовольные вопли:
– Где вино? Где Череп? Разорви его морской дьявол!