– Ша! У нас гости! – крикнула Ривка, проходя через комнату и переступая через кукол и плюшевых медведей. Но никто не обратил на нее ни малейшего внимания.
В большой опрятной кухне девушка, ровесница Энни, с темными волосами и розовыми щеками раскатывала тесто на столе.
– Моя старшая, – сказала Ривка, махнув рукой в ее сторону. – Ее зовут Сара.
Девушка смущенно кивнула и снова взялась за скалку.
Этот дом и эта женщина напомнили Лорел сказку про старушку, жившую в башмаке. У нее было так много детей, что она не знала, куда от них деться. Но только миссис Груберман совсем наоборот выглядела счастливой со своими детьми. И очень доброй.
Сестры сели за длинный стол, покрытый желтой потрескавшейся клеенкой. Оглянувшись вокруг, Лорел заметила, что всех предметов было по два: две раковины, два серванта, два холодильника.
– Вижу, вы обратили внимание на мои холодильники, – заметила Ривка. – Знаете, почему их два?
– Наверное, потому, что у вас такая большая семья, – отважилась на предположение Лорел, но тут же смутилась и испугалась, – ведь миссис Груберман явно ожидала, что они скажут «не знаем».
– Нет, дорогие мои. Это потому, что кошерное мясо и молоко надо хранить отдельно.
Вопрос «почему» едва не сорвался с губ Лорел, но она сразу поняла, что лучше не задавать его.
– Я знаю про кошер, – сказала Энни. – Я один раз была с мамой на Фэрфакс-авеню. Мы покупали горячие сосиски. Она сказала, что вкуснее их ничего нет.
Ривка засмеялась и, подойдя к плите, зажгла огонь и поставила чайник. Затем повернулась к ним лицом и уперла руки в толстые бока.
– Так что же мне с вами делать, деточки? Ведь вы даже не знаете, что такое «Шомер Шаббат», правда?
У Лорел упало сердце. Ей стало ясно, что «Шомер Шаббат», это не имя мужа Ривки. И еще яснее, что Ривка Груберман не собирается сдавать им квартиру.
– Мы не знаем еврейский, – призналась Энни. Ривка вздохнула и с сожалением кивнула головой.
– Но есть и вторая причина, почему я не решаюсь принять вас. Мы не позволяем несовершеннолетним девочкам жить без взрослых. – На лице ее не осталось и следа улыбки, словно солнце заволокло тучами. – Мне очень жаль. А «Шомер Шаббат» означает – «Только для тех, кто соблюдает субботу».
– Мы тоже будем соблюдать субботу, – умоляла Энни. – У нас с сестрой нет ни телевизора, ни даже радио.
Ривка молча покачала головой, хотя в этот миг ставила перед ними кружки с дымящимся чаем.
– Вы хорошие девочки. Только не принимайте этого близко к сердцу.
Она поставила перед ними тарелку с пирогом из дрожжевого теста, начиненного изюмом и орехами. Судя по запаху, его только что достали из печки.