Виньи помахал рукой, привлекая внимание графа. «Нет, – подумала Элеонора, – не хочу, чтобы меня видели с ним в столь людном месте». Не много можно было сделать на глазах у любопытной толпы. Она собралась было уйти, но Виньи задержал ее, взяв за руку.
– Ни за что не поверю, что вы были официально представлены графу Д'Ажене, – произнес он с озорным огоньком в глазах.
– Я… – Элеонора отвела взгляд от приближающегося графа, как и подобает женщине, официально не представленной мужчине.
– А вот и он, – сказал Виньи, кланяясь графу Д'Ажене. – Мадам, хотя это обязанность вашей тети, боюсь, она о ней забыла, так что позвольте мне? Это месье Д'Ажене, известный… почитаемый герой последней войны. Месье, это мадам Баттяни, очаровательная гостья из Венгрии, хотя мне кажется, что она живет в Вене, как и многие ее соотечественники.
Граф поклонился ей с полнейшим безразличием.
– Мадам, – сказал он равнодушно.
– Месье, – ответила она в тон ему и присела в безликом реверансе, какой адресовала бы любому. Виньи был явно разочарован.
– Взгляните-ка! Все уже рассаживаются, – сказал он и указал на ближайший незанятый стол. – Полагаю, игра не на жизнь, а на смерть?
Д'Ажене смерил его взглядом, полным высочайшего презрения.
Элеонора раскрыла веер и сказала:
– Я не люблю вист. Даже в три руки.
– Может, ломбер?
Элеонора собралась было отказаться, но Д'Ажене опередил ее.
– Короткая игра, – сказал он, быстро кивнув Элеоноре, и снова повернулся к Виньи. – Если мадам желает.
Виньи с готовностью пододвинул ей стул. Она снисходительно поблагодарила Д'Ажене и села.
– Это все-таки интереснее, чем смотреть, как играют другие.
Взяв на себя роль хозяина, Виньи распорядился, чтобы принесли вина и колоду карт. Элеонора и граф сидели беком друг к другу и держались холодно-вежливо. Никто бы и не догадался, что она касалась губами его пальцев и осыпала его руки розовыми лепестками.
Слуга принес карты на серебряном подносе. Взяв колоду, Виньи бросил на нее недовольный взгляд и накинулся на слугу:
– Это не те карты. Мы просили испанские, болван! – Виконт встал и поклонился. – Извините, я на минуту, – сказал он.
Ахилл сделал глоток вина и уставился на люстру, висевшую над соседним столом.
– Как продвигаются поиски мужа? – спросил он, не меняя позы.
– Моя тетя слишком болтлива, – заметила Элеонора, холодно улыбнувшись. На ее лице не отразилось и тени смущения. – Я не преследую цель найти мужа. Муж – это источник неприятностей, а брак – не что иное, как епитимья, налагаемая на учениц за еще не совершенные грехи.
– А что вы скажете о грехах Матери Евы?