– Что с вами?! – Джуди схватила ее за руку. – Простите! Вам нельзя волноваться, а я, вместо того, чтобы поддержать и успокоить вас, затеяла дурацкий спор… Миссис Краун! Что с вами?
– Ничего, – с видимым трудом проговорила Эмили. – Пожалуйста, Джуди, оставьте меня одну… Побудьте внизу, я позову вас.
* * *
На следующий день Джуди переехала к Эмили. Ее об этом не просили, но она посчитала, что миссис Краун не стоит оставлять одну даже на несколько часов.
Джуди считала себя виновницей того, что здоровье Эмили ухудшилось, хотя ее и удивляло, как одно-единственное возражение могло так повлиять на состояние этой женщины. Возможно, причиной были все-таки не слова Джуди, а неприятности Фрэнка. Подумать только! Кажется, Эмили не питает особой привязанности к дочери: случись с ней такое, стала бы она так переживать? Джуди представила себе Нору, и усомнилась в том, чтобы с ней когда-нибудь могло произойти что-то подобное. Но так волноваться из-за бывшего зятя… В конце концов, он взрослый человек и сам способен отвечать за свои поступки…
Теперь, оставаясь одна, Джуди подолгу разглядывала фотографии Фрэнка и особенно пристально вглядывалась в последнюю, парижскую. Она все больше думала об этом человеке, все чаще вспоминала тот вечер. Он не показался ей тогда таким сумасшедшим, каким она представляла его теперь. Хотя… мало кто гонялся бы за незнакомой женщиной по ночным улицам просто из желания помочь – уже в этом было что-то необычное. Джуди вспоминала минуту за минутой, старалась припомнить каждое слово незнакомца, каждое его движение, то, как он наклонился над бланком, прикрепленным к стеклу «фольксвагена», – все же это был тот самый «фольксваген»! – как заказывал бренди в баре… Вспоминала и пугалась настойчивости этих воспоминаний. Ведь в жизни столько случайностей! Ну и что, если случайный знакомый оказался близким родственником ее хозяйки? В маленьких городах таких совпадений великое множество. Между ними ровным счетом ничего не было, ничего, о чем можно было бы вспоминать и раздумывать. Встреться они завтра – вполне возможно, пройдут мимо, не узнав друг друга. Разве так не бывает: проносится в толпе знакомое лицо и целый день проходит в мучительном поиске одного-единственного, необходимого воспоминания? Иногда, наконец, его удается нащупать: ах, да! это тот, кто ехал со мной вместе в Даллас! – просто сосед по поезду, всю дорогу пристававший со своими пошловатыми и несмешными историями… А иногда так и не вспомнить, и мучаешься до тех пор, пока не выбьешься из сил и не махнешь рукой: а, какая разница!