Где же Фрэнк?
В гостиной горел свет, но его не было. Зато ее глазам предстал сервированный на двоих стол с бутылкой вина и свечами. Эмили подошла к камину и изумленно воззрилась на смешное подобие Эйфелевой башни. Затем заметила открытый проигрыватель. Не подходя к нему, она зажгла свечи, выключила свет и только тогда нажала на кнопку «Р1ау». Закрутился черный диск, легонько зашуршала игла.
– Та-рьям, та-рьям, та-рьям…
Слушая несравненный голос великой француженки, она опустилась на диванчик. Что-то твердое лежало рядом, касаясь ее бедра.
– Мирей Матье! – взяв в руки пластинку, прочитала она. – Где он только достает виниловые пластинки, теперь ведь их, кажется, вообще не выпускают. А это что? – Она с трудом подняла и взвалила себе на колени книгу. – Энциклопедия. «Все о цветах». С ума сошел! – Эмили рассмеялась, но тут же начала торопливо переворачивать страницы.
Отведав грудинки с rognons и выпив уже по второму бокалу, они вновь заговорили о странном случае, сведшем Фрэнка с той самой женщиной, на которую обратила внимание Эмили.
– Впрочем, такое бывает. Если бы вы встретились через несколько дней в Париже, это, может, что-то и значило бы, но встретиться спустя полчаса вблизи того же самого ресторана – что здесь поразительного?
– Да, действительно, – Фрэнк улыбнулся и уже не в первый раз отметил: – Тем более, что она не поразила меня в самое сердце, Эми. У нее печальные глаза, очень красивые печальные глаза. Но в остальном…
– Ты слишком избалован.
– Я искушен. К тому же, она вообще странная. Слава Богу, что не стала откровенничать, как это обычно бывает: выкладывают первому встречному всю подноготную, лишь бы душу облегчить.
– Ты так не любишь женщин, Фрэнки? – грустно улыбнулась Эмили.
– Я говорил не только о женщинах, в тяжелые минуты это свойственно всем…
– Но женщин ты все же не любишь, – перебила она.
Он промолчал, и она, улыбнувшись, перевела разговор на другую тему:
– Ты устроил мне французский вечер, это так трогательно.
– Ерунда! Это смешно, и только. Особенно…
– Торт? Он великолепен. И мне не терпится разрушить это сооружение. Начнем с верхушки или срубим под корень?
– Тебе решать, – посмеиваясь, ответил он, любуясь ее блестящим взглядом и задорной улыбкой, – но сначала выпьем. Я снова хочу выпить за тебя.
Она, протестуя, вытянула вперед ладонь.
– Да, да, – не давая себя перебить, продолжал Фрэнк. – Я поднимаю этот бокал за женщину, которую люблю… Эми, ты самый светлый человек из всех, кого я встречал.
– Полно, Фрэнк, я не люблю тостов. – Она снова сделала протестующий жест.