Бен посмотрел ей прямо в глаза и терпеливо улыбнулся. Он любил ее как сестру, и она действительно заменила ему сестру, которую он когда-то потерял, но порой бывала излишне настырна, особенно когда начинала его поддразнивать. Впрочем, кто знает, быть может, его настоящая сестра вела бы себя так же?
– Роуз, разумеется, кого же еще?
– Фи, лгунишка! – Мэгги скорчила гримаску, отхлебнула пива и заявила: – Она красивая, только вот задирает свой маленький носик чуть выше, чем следовало бы в ее положении. Тебе так не показалось?
– Кто, Роуз?
– Да при чем тут Роуз?! Черт, Бен, хватит пудрить мне мозги. Ты, видно, решил, что вокруг тебя одни слепые котята? Конечно же я говорю о той бедной милой крошке, которую ты вчера сюда привел. Вернее, принес. А держал ты ее, надо сказать, так, будто она – главный приз, выигранный на скачках.
Бен вспомнил мягкое прикосновение груди Дессы к своей руке, упругость бедра, шелковистые волосы, щекотавшие ему шею, когда он нес ее через улицу, головку, доверчиво покоившуюся на его плече… Вспомнил он и вчерашнее утро, когда застал ее полуобнаженной…
Он решительно мотнул головой, залпом допил свое пиво и встал.
– Я просто хотел убедиться, что с ней все в порядке. – Его шаги сердито загрохотали по деревянному полу, когда он направился к двери.
– Далеко ли собрался? – вкрадчиво полюбопытствовала Мэгги.
– Сначала ужинать, потом – в кровать.
– О, у нас здесь сколько угодно кроватей, и все такие мягкие, уютные… Хватит уже киснуть из-за этой малышки, она все равно не про тебя. В самом деле, дай себе волю, развейся хоть немного! Хочешь, я шепну пару слов Вирджи? Она будет рада.
Он так посмотрел на Мэгги, что та, хихикая, поспешила упорхнуть к своему заждавшемуся кавалеру – парню в пыльных штанах и линялой рубахе, который, подхватив ее за талию, тут же крепко прижал к себе и повел в танце.
Бен искренне не понимал, как Мэгги до сих пор не опротивело общество случайных мужчин, от которых чаще всего пахло отнюдь не горной лавандой, но не осуждал ее, поскольку такая жизнь была ее свободным и вполне осознанным выбором. Кроме того, Роуз никогда и ни к чему не принуждала своих девушек, и этим ее заведение выгодно отличалось от остальных. Они могли свободно, ничего не опасаясь, танцевать и пить пиво с кем угодно, но если мужчина был груб или просто им неприятен, никто не мог заставить их идти с ним в постель. Решение зависело только от них самих. Мэгги, пользуясь этим, проявляла порой изрядную привередливость.
Бен спал с Мэгги лишь раз – пять лет назад, когда ему стукнуло шестнадцать и Роуз решила, что его пора «посвятить в мужчины». С тех пор они часто встречались и многое делали друг для друга, но не в постели. Связывавшая их дружба просто не допускала пошлой игры в любовь.