Как же поступить? И посоветоваться-то не с кем! Вирджи, как узнала, чуть не лопнула от зависти и теперь даже здоровается сквозь зубы, а Роуз забила себе голову всякой романтической чепухой и знай твердит: «Любишь – одно, не любишь – другое…» Пойди разберись, что такое любовь, коли переспала с доброй половиной мужского населения Виргинии! Бену тоже не до того, он все никак не разберется со своей принцессой из Канзас-Сити. Он слишком добрый, бедняга. Дал бы ей разок в ухо – мигом перестала бы задирать нос…
Роуз наблюдала за ней с улыбкой. Ей приятно было думать, что хоть одной из ее девочек судьба сдала козырного туза. Правда, эта дурочка не понимает пока своего счастья, но ничего, скоро поймет. А вот песенка ее Роуз никогда не нравилась – сразу на память приходила эта ханжа Молли Блейр со своими постными подружками.
Начиная с сорок девятого, года спада золотой лихорадки в Калифорнии, не переводились женщины, то и дело объявлявшие крестовый поход на спиртное. Думать о том, что их истерика докатилась и до Виргиния-Сити, было грустно, поскольку это могло стать началом конца салуна «Золотое Солнце». Жена преподобного сколотила команду таких же недоразумений, как и она сама. Эти, мягко говоря, недовольные особи непонятного пола, названного по ошибке женским, выбрали в качестве главной мишени добропорядочный салун Роуз, где воющие от них мужья могли с комфортом провести время за стаканчиком виски, ну и… хм… невинно пофлиртовать с девочками, тела которых куда меньше напоминали гладко оструганные стропила церкви.
В тот субботний вечер, спустя неделю после описанных в предыдущей главе событий, сидя, как обычно, за стойкой бара, Роуз радовалась за Мэгги и ломала голову, на чью сторону встанет шериф Мун в случае открытого столкновения с ратью доморощенных святых. Ничего не подозревавший о ее мучениях шериф сидел тем временем за своим излюбленным столиком в углу и лениво отхлебывал ледяное пиво.
Заходящее солнце таяло за вершинами далеких гор, бросая на пол салуна прощальные шафрановые полосы. Шериф поглядывал в окно, на пыльные улицы вечернего города, не сулившие, казалось, ничего необычного. Его расслабленный добродушный вид был обманчив. После недавнего ограбления дилижанса и двойного убийства он постоянно был начеку, а конфликт между Роуз и женой священника лишь усиливал его настороженность. Мун чувствовал: назревает что-то недоброе, и даже отказал себе в удовольствии съездить в Элдер-Галч. Если чему-то суждено произойти, он просто обязан быть на посту.
Едва он успел подумать об этом, как из-за угла соседней улочки появились те, кого Роуз величала не иначе как «бандой святош». Они наверняка собрались у церкви, выработали план действий и отправились пешим порядком на штурм «Золотого Солнца». «Банда» подзадоривала себя криками и нестройным пением гимнов, которое Мун принял вначале за вопли подгулявших работяг. Однако, определив, что звуки приближаются не со стороны «Хромого Мула», а с Уокер-стрит – места допропорядочного и респектабельного, – шериф внутренне собрался.