Патриции удалось выдавить из себя натянутую шутку:
– Дед и Том с этого пьедестала уже слетели.
Доктор Соломон ухмыльнулся.
– Скажите-ка мне, а встречался ли вам хоть раз в жизни мужчина, которого вы ухитрились бы не возвести на пьедестал. На которого вы бы гневались – но вместе с тем – им бы восхищались? В котором вы одновременно умели бы оценить силу и распознать уязвимость?
Патриция задумчиво посмотрела на него.
– Что ж, возможно…
– Кто же это?
– У Мигеля есть качества, о которых вы толкуете.
– И вас к нему тянет?
– О Господи, да нет же! Он такой высокомерный, такой бесцеремонный. Я не прогнала его только потому, что он замечательный мастер верховой езды… Он как-то по-особому чувствует лошадей… всегда обращается с ними невероятно нежно. И учитель из него замечательный, но… но…
Доктор Соломон внезапно расхохотался и Патриция, резко скомкав рассказ, спросила:
– А что тут такого смешного?
– Когда вы рассуждаете о Томе, заметно, что вы воздвигли этого человека на пьедестал. А когда говорите о Мигеле, может показаться, что вы в него влюблены.
– Что? Вы меня совершенно не поняли.
– Вот как? А он никогда не проявлял к вам сексуального интереса?
– Ах нет! Он… собирается на ком-то жениться.
И вдруг образ Мигеля, страстно целующего ее на конюшне, промелькнул в мозгу у Патриции. Ей сразу же стало жарко и как-то неуютно.
СТОУН РИДЖ
Харпало и Ультимато паслись на лугу. Они вскинули головы и затрясли гривами, увидев, как к ним, пружиня на каждом шагу, торопится Мигель. Он и сам заметил, что предпочитает перепрыгивать через лужи, которые прежде, хромая, обходил, – такую радость доставляет ему сам процесс беспрепятственной ходьбы. Двух недель в Сиэтле – одна ушла на изготовление протеза, другая – на физиотерапию, – оказалось более чем достаточно. Доктор Берджес гордился результатом своих трудов. В качестве прощального напутствия он сказал Мигелю:
– Ваши быки теперь никуда от вас не денутся!
Мигель сразу же приступил к проверке обоих жеребцов. Они оказались в прекрасной форме; Эдгар отменно потрудился, надлежащим образом и кормя их и тренируя. Затем Мигель поспешил в хозяйский дом, втайне надеясь, что Патриция выглянет из окна и увидит, что он пересекает двор без малейших усилий.
Он постучал у черного входа и услышал из кухни нетрезвый голос:
– Давай, заходи!
Сидя за столом, на котором высилась бутылка шотландского виски, его встретила Лаура Симпсон.
На кухне был ужасный беспорядок – грязные тарелки в раковине, пустые жестянки и недопитые чашки из-под кофе на всех полках.
Прежде чем он успел сказать хоть что-нибудь, Лаура хмыкнула: