– Не совсем углубление. Но оно открывалось на петлях, а там внутри было пространство, где можно держать подушки или одеяла… Я сказала что-то не так?
– Погодите одну минутку, мисс, – настойчиво попросил Мастерс, помахав перед ней рукой, словно гипнотизер. – Вы хотите сказать, что это пространство в диване достаточно большое, чтобы кто-нибудь мог в нем спрятаться?
– Нет, я так не думаю. – Девушка выглядела испуганной. – Это невозможно, разве что человек очень маленький и тощий, как… как подушка. Нет, этого не могло быть. Кроме того, этот человек там задохнулся бы.
И тем не менее Мастерс, пробормотав проклятия, уже потянулся к телефону, чтобы позвонить инспектору Коттерилу. Г. М., ничуть не встревоженный, продолжал посасывать свою трубку из кукурузного початка.
– Не думаю, что все это так просто, сынок, – пробормотал он. – Я согласен с девушкой – вряд ли убийца мог ускользнуть таким образом. Но в этом может быть кое-что интересное… – Он пристально посмотрел на Франсис Гейл. – Вы ответили на множество вопросов, на которые отказывались отвечать вчера. А теперь, когда между нами все хорошо и гладко, вы не хотите взять какие-нибудь слова назад?
– Взять слова назад? Я не понимаю.
– Ну, например, – Г. М. сделал вялый жест рукой, – вы сообщили нам, что абсолютно уверены, что ваш друг Гарднер не брал и не мог взять револьвер «ремингтон» из дома Дервента в тот вечер, когда вы там играли в убийства.
– И что?
– Вы все еще на этом настаиваете?
– Настаиваю, абсолютно! – вскричала девушка, сжимая руки. – Я хотела бы, чтобы вы прекратили! Вы делаете из Рона нечто вроде дебила, или козла отпущения, или что-то вроде этого. Он не брал револьвера, говорю вам. Не брал, не брал! Почему бы вам не пойти и не спросить у него самого? Он сегодня утром в Линкольн-Мэншнз. Он… А кто сказал, что он его взял?
– Филипп Китинг. Между прочим, Мастерс, я думаю, нам лучшее позвать нашего друга Филиппа сюда.
Мастерс закончил говорить по телефону, и Г. М. дал ему необходимые инструкции. Девушка оставалась спокойной и дерзкой. Изучая ее, Мастерс открыл саквояж, который принес с собой. Затем достал и положил на стол Г. М. мягкую серую шляпу, внутри которой было написано имя Филиппа и револьвер 45-го калибра. При виде пистолета мисс Гейл слегка вздрогнула, но ничего не сказала. Китинг, который вошел минутой позже, был очевидно удивлен, увидев ее здесь, и выказал некоторые намеки на опасение.
– Франсис, старушка, – сердечно произнес он. – У меня не было возможности повидать тебя и сказать, как я сожалею о твоей великой…