Должен признаться, порой Бранд виделся мне таким очаровательным, внимательным, чутким и верным, что я ставил его для себя выше всех остальных родственников. Но в другие времена... в другие времена он становился таким язвительным, саркастичным и несправедливым мерзавцем, что я старался уйти от него подальше из страха, что разозлюсь и сделаю ему что-нибудь плохое. И когда мы с ним виделись в последний раз, он пребывал как раз во второй своей ипостаси — отвратительной — незадолго до нашей ссоры с Эриком, что привела к моему изгнанию из Амбера.
...Вот с какими чувствами и мыслями я смотрел на Козырь Бранда, пытаясь дотянуться до него разумом и волей, открывая для него место у себя в душе, место, которое он мог бы занять по праву. А вокруг меня, похоже, тем же самым занимались и остальные.
Постепенно изображение на карте затуманилось, потом появилась иллюзия объемности. А потом — знакомый трепет, всегда испытываемый при контакте. Козырь стал холоднее на ощупь, изображение снова воссоединилось, оформилось, приобрело остроту и реальность видения, полноту и драматичность...
...Да, похоже, он находился в темнице. За спиной Бранда виднелась каменная стена. На полу — куча соломы. Бранд был весь избит и изранен и прикован цепью к большому кольцу, вмурованному в стену. Цепь была довольно длинная и давала возможность передвигаться. Бранд лежал на куче грязной соломы. Вот он пошевелился... Волосы и борода у него жутко отросли и спутались, лицо кошмарно исхудало — таким страшным я его никогда не видел. Одежда превратилась в грязные лохмотья. Похоже, он спал.
Я вспомнил, как сам томился в темнице; отчетливо вспомнил все: как там пахло, как было холодно и сыро, как одиноко, безысходно и безумно. Безумие то уходило, то подступало вновь. На счастье, Бранда не ослепили, как в свое время меня, — его глаза раскрылись и сверкнули, когда несколько родственников одновременно окликнули его, — зеленые, подслеповатые, какие-то отрешенные глаза.
Может, беднягу накачали каким-то зельем? Или он решил, что это галлюцинация?
Бранд пришел в себя. Попытался подняться. Протянул руку.
— Братья... — прохрипел. — Сестры...
— Я иду! — раздался громовой крик, потрясший библиотеку.
Джерард вскочил как ужаленный и перепрыгнул через свое кресло. В несколько шагов он оказался у стены и сорвал с нее громадный боевой топор. Захлестнув петлю на запястье, он на мгновение застыл на месте, не отрывая глаз от карты Бранда. А потом протянул свободную руку и тут же оказался там, сжимая протянутую руку Бранда, который как раз отключился. Изображение задрожало и померкло. Контакт прервался.