Огромное лесное чудовище, черное, как смертный грех, шло прямо на нее. Облизнув пересохшие губы, Анна выдавила из себя:
— Это ты, Джок? Скажи, что это ты.
Молчание. Анна оцепенело смотрела, как волк мягко, словно не желая испугать, подошел к ней и, прихватив зубами за руку, потянул за собой.
— Джок, я же взрослая женщина, а не волчонок, и вполне могу идти сама, так что не стоит кусаться, — насмешливо сказала Анна.
Слегка мотнув головой, волк отпустил ее и затрусил обратно. Анна двинулась следом, обдирая колени и стараясь не отставать.
Слабый ветерок донес лошадиный запах. Анна в нерешительности остановилась. Волк, привстав на задние лапы, начал расти и через несколько секунд превратился в человека. Перед Анной, пьяно ухмыляясь, стоял Джок в одной лишь куртке из волчьего меха. Не желая стоять на коленях перед полуголым мужиком, Анна поднялась на ноги. Поблизости мирно паслись две лошади, возле них виднелось какое-то светлое пятно. Элисон. Девушка безмятежно спала, свернувшись калачиком и подложив ладошку под щеку. Другая рука прикрывала разодранное на груди платье.
— Она ранена? — От гнева голос Анны прозвучал резче и громче, чем обычно. Она приподняла сонную девушку за плечи, голова Элисон, качнувшись, перекатилась Анне на грудь. Сомкнутые ресницы Элисон казались шелковистыми, как у ребенка.
— Нет, она просто спит. Танцы, вино, эта ночь — слишком много для нее. Когда девушку вот так сморит сон — до утра не добудишься. Спящая, она в объятиях Матери, под ее покровительством.
— Верно, немало девушек отправил ты в ее объятия?
— Это не первая Майская ночь в моей жизни. — Джок хрипловато рассмеялся, вскочил в седло и наклонился, протянув руки к Элисон. Девушка сладко спала, угнездившись на коленях у Анны, и той очень не хотелось передавать ее Джоку. Анна с трудом поднялась на ноги, но дальше нести крепкую, отяжелевшую от сна служанку оказалась не в силах. С Элисон на руках ей было не сесть в седло, поэтому Анна передала теплую свою ношу Джоку.
Сев верхом, Анна прошептала:
— Где ты раздобыл лошадей? — Низкорослый пони под ней оказался на удивление резвым. Анна крепко ухватилась за поводья, сжала ногами бока лошади.
— Ну, я... в общем, я их одолжил. Трудно найти что-нибудь подходящее, когда так темно, что хоть глаз выколи. Да и деревьев поблизости нет, одни болота. Пришлось потрудиться, — похвастался Джок. — Джедбургские парни наши места плохо знают. Они еще не скоро отсюда выберутся. И поделом. Раз не смогли уследить за лошадьми, пусть плетутся пешком.
Джок придерживался расхожего в здешних местах мнения, что человек не имеет права считать животных своей собственностью, раз не он их создал. Точно так же не он сотворил поля, на которых пасутся эти божьи твари. Люди смертны, к тому же Господь велел делиться. Джок терпеливо объяснял Анне эти простые истины, как малому ребенку.