Удачно получилось, я даже и не думала, как гладко всё пройдёт. Видать, умнее он, Гиуртизи, чем мне раньше казалось. Не стал ругаться, не стал сторожевых рабов своих кликать. С ходу всё понял, сообразил, что лучше расстаться с частью, чем со всем. А раз умный — значит, отомстит. Надо будет прикинуть, с какой же стороны это ему сподручнее… Только не сейчас. Завтра… То есть сегодня уже…
Усталость меня выворачивает, как тряпку половую. Насколько ж легче настоящей ведьме… если такие, конечно, и впрямь водятся… А тут тебе не заклинания, не дух какой-нибудь Ингрийя…
Просто мозгами как следует пораскинуть и записи многолетние один к одному свести… О том, как Наузими из города спровадили, все и так знают, это можно было и не записывать. Что в шайке Тенгарая некто с именем Наузими разбойничает, мне в прошлом году заезжий купец рассказал, чудом от лихих молодцов спасшийся… товар потерял, конечно. Судя по описанию, наш Наузими, родной. Примета опять же, половинки мизинца на левой руке нет. В детстве не уследили, крыса отхватила… А что ростовщик кому-то узелки с деньгами пересылает, от одной из рабынь его известно, с ней ещё рябой Преумиги спит, с улицы Медников. Не с обычными своими слугами Гиуртизи посылает, а старичка Мицлиу использует, должника своего.
Старичок же сей у меня от зубной боли лечился. И обмолвился, что поскорее ему надо, что у него на закате с Иггирхаем встреча в кабаке. А зачем непьющему старику встречаться с молодым охальником и, кстати, ближайшим дружком Наузими?
Вместе плети получали, за одно и то же дело… Что сынок папаше ценности на продажу передаёт, я и сама догадалась. Не побрякушки ведь ему нужны, а монета.
Ювелиры же разбойному человеку настоящей цены не дадут. А тут — своя кровь, надёжная… О матушке государевой наложницы я от верной моей вдовы Балгуи слыхала, той на базаре молодуха Иургах сболтнула, жена писца из наместниковой канцелярии…
В общем, каждый знал свой кусочек правды, и только в моих книгах эти кусочки собрались вместе. Да и то — пришлось собирать из них картину, как искусный художник из цветных камушков складывает мозаику.
Ну да ничего, я в своём деле и сама подстать художнику буду.
Только я, затворившись на засов, собралась записать в книгу ночной разговор с Гиуртизи, как раздался вопль мальчишки:
— Тётушка, тут тебя спрашивают!
Злая, невыспавшаяся, вышла я на двор. Ломило виски и плясали перед глазами радужные мухи. Конечно, следовало спокойно подышать, делая медленные движения «засыпающей кошки». Но что-то разленилась я последнее время. Наставник бы меня сурово отчитал… «Твоё здоровье, ведьма — это инструмент… за коим надлежит тщательно ухаживать».