– А ты хороша-а-а, – с растяжкой проговорил он. У него был легкий акцент, какой-то странный, во всяком случае, не испанский. – Как тебя зовут?
– Джиджи.
– Не бойся. Я хочу тебе помочь. У меня агентство фотомоделей в Нью-Йорке. Наслушалась сплетен? Думаешь, чтобы стать моделью, нужно сначала переспать со мной? Это не так. Сегодня это уже не обязательно. У меня очень солидное агентство. Некоторые мои девочки настоящие звезды. Поедем в Нью-Йорк, и я сделаю из тебя звезду.
– Вы из Майами?
– Я из Италии, – сказал он с нажимом на ударный слог. – И сейчас начинаю большую войну с агентством Джона Касабланки. Его агентство называется «Элита». Мое – «Этуаль». По-французски это значит «звезда». Я сделаю из тебя настоящую звезду. Ну что, согласна?
Он осторожно провел пальцами по ее лицу, по шее, потрогал плечи, потом, слегка подтолкнув, развернул, провел по номеру, как скаковую лошадь по манежу. Потом сунул руку в карман.
– Вот возьми. Моя визитная карточка. Позвони, когда будешь в Нью-Йорке. Пока ты еще маленькая, но я вот что тебе скажу: поучаствуй-ка в конкурсном отборе в «Этуаль». Скажи, что тебя послал Чарли, и пройдешь. А теперь пока, cara [9], мне пора на съемки.
Он вышел из номера и зашлепал по коридору в своих мокасинах на босу ногу. У поворота обернулся и сказал:
– И сними скорей платье, пока тебя не поймали. Когда-нибудь ты будешь целыми днями щеголять в шика-а-рных платьях и делать мне шика-а-рные деньги. До встречи.
Она исходила весь пляж вдоль Оушн Драйв от одной съемочной группы к другой, но его нигде не было. Наверное, он уехал в Кей Бискайн, на те съемки, о которых говорили девушки утром в гостинице. А ей туда никак не добраться.
В жизни Джиджи появились две цели, которые в известном смысле не противоречили одна другой. Во-первых, она должна стать моделью и, во-вторых, встретить Чарли Лобьянко и заставить его относиться к ней как к женщине, а не как к ребенку.
Она приняла участие в конкурсе «Этуаль» и заняла второе место – победила высокая загорелая бондинка с голубыми глазами. Через полгода она снова пришла на конкурс, и результат оказался прежний. Джиджи возненавидела этих типичных американок, высоких блондинок с голубыми глазами. Неужели они всегда будут первыми? Неужели она со своей испанской внешностью обречена быть вечно второй? Неужели ее латиноамериканская чувственность никому не нужна? Чарли Лобьянко верил в нее, а она верила в Чарли Лобьянко.
В конце концов она победила. Когда ей вручили букет цветов и стали надевать ленту победительницы, выяснилось, что для ее груди лента маловата, и пришлось принести другую.