В спальне, где Роберт уже начал распаковываться, зазвонил телефон. Он стоял около кровати, держа в руке трубку, когда она вошла в комнату.
– Что? Что? – сказал он. Страшная гримаса исказила его лицо. – Что ты говоришь, она…
И Линн, взглянув на мужа, оцепенела.
– Мы будем там. На стоянке автомашин. Да. Да. – Роберт положил трубку. Он был потрясен. – Это Брюс. У Эмили было кровотечение. От менструации, он думает. Она в больнице. Скорей. Он встретит нас там.
Машина пронзительно завизжала, объезжая угол в начале подъездной аллеи.
– Успокойся, Роберт. Не так быстро. Послушай, послушай, у нее просто месячные, вот и все… Только почему кровотечение? – бормотала она. – Не может быть ничего плохого. У нее прекрасное здоровье…
– В больницу не принимают людей без всякой причины, – сказал Роберт хмуро.
Она сложила руки на коленях и была спокойна, в то время как они на громадной скорости неслись через город и въехали на стоянку при больнице, где их ожидал Брюс. Роберт захлопнул дверцу машины и побежал ко входу.
– Подожди, я должен сначала поговорить с тобой, – закричал Брюс. – Нет-нет, она не… Ты думаешь, что она умерла, а я тебя к этому должен подготовить? Ну нет, нет, она наверху, и ей совсем хорошо, только она напугана. Дело в том… ну, я должен сказать тебе: у Эмили был выкидыш.
Наступило полное молчание. Движение на улице и суматоха на стоянке машин – все отступило, оставив троих в этой заводи молчания. Они смотрели друг на друга.
Она напугана, – повторил Брюс и попросил Роберта: – Не будь с ней строг.
– Как… – начала Линн.
Брюс спокойно продолжал разговор:
– Она позвонила нам около полудня. Она больше беспокоилась об Энни, чем о себе. Она не хотела, чтобы Энни знала. Поэтому Джози взяла Энни к нам домой, а я привез Эмили сюда. Доктор сказал… – Брюс положил свою руку на руку Линн. – …Он сказал, что она на третьем месяце. У тебя все в порядке, Линн?
Роберт застонал, и при этом жалобном звуке она повернулась к нему. Итак, он нашел подтверждение, более чем подтверждение своим опасениям. И она закричала про себя: «Ох, Эмили, я верила тебе!» И спросила вслух:
– В чем моя вина? Роберт скажет, что это моя вина.
– Пойдем? – произнес Брюс.
Весь длинный путь от стоянки машин она про себя шутила. Вспомни, я хороша в критических ситуациях. Скажи заклинание: «Хороша в критических ситуациях…» Ее ноги ослабели, но двигались. Потом казалось, будто лифт никогда не придет. Когда он пришел, они вместились в тесное пространство рядом с пациентом на носилках. Пока они поднимались, никто не проронил ни слова. Затем вступили в коридор, предчувствуя волну больничных запахов, дезинфицирующих средств и очищающих жидкостей. Эфир тоже? Нет, его не должно быть, не должно быть в коридоре. Но что бы это ни было, это ослабило ее, и она с трудом сдерживалась.