Затем вернулась няня. Было пять часов, время обеда.
– Посещение закончено до вечера, – извиняясь, сказала она. – В любом случае, раз Эмили становится лучше, вы должны почувствовать себя спокойнее.
– Ты, должно быть, ужасно устала, мама, – улыбнулась Эмили. – Ты ведь на пятом месяце, правда? Иди домой и отдохни.
Когда они были на полдороге к дому, Линн пришло на ум, что Эмили ни разу прямо не обратилась к Роберту.
Когда они въехали на подъездную аллею, перед их домом остановилась другая машина. Двое мужчин вышли из нее и направились к ним. Один был Харрис в своих аккуратно отглаженных брюках, а другой, того же роста, с такими же густыми каштановыми волосами, но старше, без сомнения, был его отец, одетый в полицейскую форму.
– Ох, нет, – сказала Линн громко.
– Спокойно. Я все улажу.
Они встретились позади машины Роберта. Юноша, подобно Линн, был испуган, но его отец вышел вперед.
– Я лейтенант Уэбер. Мой сын пришел с вами поговорить. Говори, Харрис.
Роберт сделал рукой предостерегающий жест:
– Я ничего не хочу от тебя слышать. Ничего. Юноша покраснел. Кровь бросилась ему в лицо.
Казалось, он сейчас загорится.
– Мне хотелось бы избить тебя до неузнаваемости, – сказал Роберт, сжав в кулак высоко поднятую руку.
– Мистер Фергюсон, – сказал отец, – возможно, если мы войдем внутрь и поговорим…
– Нет. Там моя младшая дочь, и я, во всяком случае, не хочу видеть вас и его в моем доме. Я не хочу говорить с ним.
– Тогда разрешите ему поговорить здесь. Пожалуйста, мистер Фергюсон. Это займет всего несколько минут.
– Я просто хочу, чтобы вы знали, – сказал Харрис, – трудно подобрать слова, но… я так ужасно сожалею, я никогда не забуду этого, пока я жив. – Все его тело тряслось, но он поднял голову и расправил плечи. – Мне стыдно. Мне ужасно стыдно, и я опечален из-за Эмили, так как я люблю ее. Я не знаю, что еще сказать, мистер Фергюсон. – Он слегка всхлипнул, и его кадык задрожал. – Вы всегда так хорошо относились ко мне, и…
Его отец продолжил вместо него:
– Я всегда говорил ему, всегда, пока он становился взрослым, что у него две маленькие сестры и что он должен обращаться с девушками так, как он хочет, чтобы обращались с ними.
Роберт прервал его:
– Послушайте, лейтенант, это все очень приятный разговор, но в нем нет смысла. Разговор не может уничтожить факты или сделать так, чтобы мы почувствовали себя лучше. Факты заключаются в том, что Эмили чуть не умерла…
– Нет, Роберт, – мягко сказала Линн, – нет, не представляй вещи хуже, чем они есть на самом деле.
– Моя жена – сентиментальная женщина. Она не хочет слышать, когда говорят правду. Вам хорошо вести здесь вежливый разговор, юноша, ведь это не вы сейчас лежите и страдаете.