Старость, говорите?.. Серебряные Рыцари и в старости ничем не уступают молодым. Вместо юношеской мощи и резвости приходят мудрость и громадный боевой опыт.
– Отступись, старик, – глухо произнес Астрамарий, резко нанося удар. – Тебе меня не одолеть.
– Мне – нет, – кивнул лод Нэйгавец. Его голос звучит ровно, он нисколько не запыхался. – Не я, но Пречистая Дева поразит тебя посредством моего меча. Ты и твои хозяева – ничто перед моей Леди.
– Хозяева?.. – чуть шевельнул шлемом Астрамарий, замахиваясь в очередной раз. – У меня нет… никаких хозяев.
– Нет хозяев? Разве ты не служишь демонам?
– Я кондотьер, а не слуга. Я никому не служу. Мне нет никакого дела до демонов и их замыслов. Я помогаю им, потому что наши цели пока что совпадают – и не более. Я Астрамарий Целебор Краш. Я непобедим. А ты… что ты стоишь без своего вооружения из этого странного металла?
– Кереф?.. – усмехнулся лод Нэйгавец, вновь отражая натиск. – Кереф – это всего лишь кереф. Он ярок и прочен, как ни один другой металл. Но ярче керефа честь паладина, и прочнее керефа вера паладина! В них наша сила – не в броне!
– Я слышу над ухом какое-то жужжание, – равнодушно произнес Астрамарий. – Но почему-то не вижу ни одной мухи.
– Мухи, говоришь?.. Было так, что некий рыцарь громогласно называл себя непобедимым. Говорил, что нет и не будет того, кто сумеет его одолеть. Но вышло так, что однажды он слишком широко зевнул – и в рот залетела муха. Ничтожное насекомое застряло в горле гордеца, и тот задохнулся, волею Пречистой Девы повергнутый нижайшим из низших. Ибо сказано в Астаро, что нет на свете непобедимых – есть лишь пока что не побежденные.
– Не знаю, о чем ты там болтаешь, старик, но вижу, что ты так ничего и не понял. Я не чета тем, кого ты побеждал. Я Астрамарий Целебор Краш. И никто из рожденных в этом мире не может меня убить!
– Вас ожидает сюрприз, сударь! – резко подался вперед лод Нэйгавец. После долгого ожидания он наконец нащупал уязвимое место в обороне противника. – Я рожден в другом мире!
Керефовый меч прорвался сквозь блок маршала серых и вошел точно в грудь, распоров алую ткань мантии.
– Нет никакой разницы, где ты рожден, – спокойно ответил Астрамарий. – Это всего лишь образное выражение.
Глаза престарелого паладина расширились, он поспешно рванул меч обратно. Но волнообразный клинок уже поднялся кверху… и резко рубанул по косой дуге, разрезая керефовую броню легче, чем фольгу.
Голова лода Нэйгавеца покатилась по земле.