– А из одного нельзя было? Например, наконечник для стрелы могли бы…
– Никто не брался, – покачал головой Шамшуддин. – С адамантом невероятно трудно работать – ведь это вещество почти абсолютно неразрушимо. Единственный способ его разрушить обнаружил Креол – прямо при тебе, дева моя. Как выяснилось, адамант разрушается в теле сильного бога, в момент его гибели… а никаких других способов, похоже, нет. Поэтому перековывать адамант… ну, тут как с жонглированием. Любой сколько-нибудь умелый жонглер может жонглировать большими булавами, но попробуй-ка проделать то же самое с булавочными головками! Нужен артефактор посильнее, поумелее нашего Верховного, чтобы выковать из адаманта нечто размером с наконечник стрелы… о, а это что такое?..
Не договорив, Шамшуддин вскочил со стула и перевесился через оградку, внимательно разглядывая горный ландшафт. На востоке уже заалел закат, и на горизонте стала видна пока еще крошечная скала с причудливым выступом – словно крючковатый клюв хищной птицы.
– Знаешь, дева моя, я бы на твоем месте чуток вздремнул, – посоветовал Шамшуддин. – Через час-другой будем приземляться.
– Да нет, я уж лучше попробую все-таки генератор починить… – вздохнула Ванесса, доставая из кармана отвертку.
– Успеха. А если как-нибудь опять нападет бессонница – старый маргул с удовольствием еще побрюзжит о былых временах… – улыбнулся Шамшуддин.
Западно-Нумирадская равнина. Эта огромная плоскость привольно раскинулась на западе крупнейшего рарийского материка. Между Ларийским морем и горами Аррандрах, между Великим Серым океаном и горной цепью Сталибы. На этой равнине разместились Лария и Рокуш, проложив между собой достаточно произвольную, неоднократно менявшуюся границу.
Западно-Нумирадская равнина очень богата рельефами. Строго говоря, это не одна равнина, а множество отдельных возвышенностей и низменностей. Местами встречаются гряды холмов и даже небольшие каменные кряжи.
Резко выделяется север – над ним хорошо поработали ледники, постоянно сходящие со Сталибов. Именно они высекли множество озер, в том числе такое огромное, как Шуэнь. На севере множество известняковых плато, изобилующих карстовыми воронками. На понижениях и отлогих склонах немало болот.
Однако в бассейне великой реки Готиленсе ландшафт разительно меняется. Болота исчезают напрочь, сменяясь бесчисленными речушками и ручейками. Деревни вытягиваются вдоль речных долин, окутываясь пестрым узором лугов и пашен. Почвы на юге Ларии и Рокуша тучные, плодородные, в основном – жирный чернозем. Большая часть земель освоена и населена, в отличие от сравнительно малообжитого севера.