Они отошли и уселись на траву в тени раскидистого дерева.
– У тебя правда рука болит? – сочувственно спросила Люба.
– Конечно, правда. С велика навернулся, упал неудачно. А ты откуда? Что-то я тебя раньше не видел.
– С улицы Котовского. А я тебя видела много раз. Я часто сюда прихожу, смотрю, как вы играете.
– Чего ж не подошла? – удивился Андрей.
– Да так… Неудобно. У вас своя компания. Я вам никто.
– Люди все друг другу никто, пока не познакомятся, – изрек он непонятную фразу. – А теперь мы знакомы. Я – Андрей.
– А я – Люба.
– Да я уж слышал, – усмехнулся мальчик. – Ты из Москвы или местная?
– Из Москвы. А ты?
– Тоже. Да мы тут все из Москвы, кроме Алки.
– Алка – это кто? – спросила Люба.
– А вон та, которая всеми командует, в полосатой футболке, – Андрей показал на черноволосую девочку. – Вообще-то она Аэлла, смотри не назови ее Аллой, а то обидится.
– Аэлла? – изумилась Люба. – Первый раз в жизни такое имя слышу.
– Она из Греции, ее отец – греческий коммунист, прогрессивный журналист, сторонник ДАГ, их семья бежала от монархистов и эмигрировала в СССР. Они здесь, в поселке, постоянно живут.
Люба почти ничего не поняла из его слов, кроме того, что девочку зовут как-то удивительно, что она живет здесь постоянно и обижается, если назвать ее неправильным именем. Кто такие греческие коммунисты, кто такие монархисты и сторонники таинственного ДАГа и почему надо было эмигрировать? Кстати, что такое эмигрировать, она тоже не очень поняла, но догадалась, что это вроде как уехать или сбежать.
– У вас дача своя или снимаете? – спросил мальчик.
– Снимаем. А у вас своя, да?
Люба почувствовала себя неуютно, словно ее уличили в том, что она не такая, как все: у всех свои дачи, а у нее – нет. А вдруг ее из-за этого не примут в компанию?
– Да ты что, у моих родителей дачи сроду не было! – рассмеялся Андрей. – Я с Сашкой приехал, мы с ним в одном классе учимся, вот его родители и берут меня на лето сюда. Сашка – вон тот, который сейчас подает. Родьку давно знаешь?
Люба снова испугалась: вот сейчас она скажет, что только вчера познакомилась с Родиком, и ее не возьмут играть и сидеть у костра. Вдруг им не нужны такие, с которыми мало знакомы? Но солгать она побоялась.
– Со вчерашнего дня, – коротко ответила она.
– Тогда понятно, – кивнул Андрей, – а то я смотрю, он тебя раньше не приводил. Ты что, правда в волейбол не играешь?
– Я плохо умею, – призналась девочка.
В школе на уроках физкультуры они, разумеется, играли и в волейбол, и в баскетбол, и у Любы даже неплохо получалось, но, глядя на этих ребят и особенно на Аэллу, она понимала, что с ними ей не тягаться, лучше и не пробовать.