Шатер стоял на высоком холме, с которого днем открывался хороший обзор на излучину реки, выбранную для стоянки скифского флота. Ночью все укрывала вязкая мгла, а костров Ларин приказал у самой воды не разводить. Однако близился рассвет, и кое-что можно было рассмотреть уже сейчас.
Миновав охрану из дюжины рослых скифов, которых возглавлял Инисмей, Леха остановился на мгновение, желая осмотреться. Уперев руки в бока, адмирал вздохнул полной грудью напоенный ароматами леса воздух и прислушался к звукам. Он услышал лишь крики ночных птиц и шум налетавшего ветерка. Огромный лагерь скифской конницы и моряков каким-то чудом умудрялся сохранять почти полную тишину. Лишь изредка сюда долетало ржание коней или приглушенный шум разговоров. За те несколько минут, что адмирал провел в созерцании берега, шум из лагеря конной армии стал доноситься сильнее, — похоже, Аргим уже отдал свои приказы.
Леха скользнул взглядом по видневшимся на фоне розовеющего неба силуэтам кораблей. Большинство были триерами, но и парочка квинкерем имелась. На одной из них Ларин устроил свой плавучий штаб, сделав ее флагманом, а капитаном по привычке назначив Токсара, давно ставшего его правой рукой. Больших кораблей было пятнадцать, не считая еще флотилии бирем, коротавшей ночь за мысом.
— Я пройдусь вдоль берега, — заявил Леха появившейся сбоку тени, — возьми человек пять. Пойдете со мной.
Тень молча кивнула.
— И еще, Инисмей, — добавил Ларин, которому в голову пришла новая идея, — пошли кого-нибудь разыскать мне Каранадиса. Пусть придет к шатру и здесь дожидается. Мы скоро вернемся.
— Будет сделано, — звенящим шепотом подтвердил сотник, уже оправившийся от раны, полученной за время долгого плавания по реке.
Инисмей немедленно отрядил одного из воинов разыскать ленивого грека. Когда его не использовали для боевых действий, Каранадис любил коротать время за кувшином вина и в компании молодых пастушек, предаваясь плотским утехам при любой возможности. И чем страшнее была битва, которую он видел, тем сильнее Каранадис пил, стараясь заглушить переживания. Смелым парнем Леха его не мог назвать никак, но никто из бойцов не додумался до того, чтобы соорудить столько взрывчатых веществ. А осада крепости в верховьях Истра, где впервые был применен их «совместный проект», Ларину запомнилась надолго. Такого ужаса даже видавшие виды греки не испытывали.
И сейчас Каранадис, вероятно, смотрел десятый хмельной сон, но Ларина это не волновало. Адмирал начинал наступление и желал поговорить со своим военным советником. Хотел обсудить новую идею, как использовать прототип еще не доведенной до ума «ракетной установки» в морском бою.