— А что Сифакс? — вспомнил про союзника Федор.
— Сифакс воюет с нами, но он привел с собой лишь половину воинов, — поделился информацией Урбал, — остальных оставил в Цирте.
— И не только он оставил там солдат, — вставил слово Летис, загадочно ухмыльнувшись.
— Почему? — удивился Чайка. — Что ему там охранять? Его столица ведь не лежит на пути в Карфаген.
— Ты бы видел, сколько солдат мы оставили охранять Цирту, — усмехнулся Летис, выливая остатки вина из кувшина себе в глотку одним движением, — а вернее дочь Гасдрубала. Если бы все они были здесь, мы разбили бы Эндимиона гораздо быстрее.
— Они все охраняют дочь Гасдрубала? — ухмыльнулся Федор.
— Ну да, — хохотнул Летис, вновь хитро прищурившись, — Масинисса-то сбежал. Вдруг объявится да умыкнет красотку.
— Ты потише, — осадил его Урбал и оглянулся по сторонам, словно их могли подслушать даже в шатре Чайки, — наш командующий не любит, когда обсуждают его дочь.
— Да ладно, — отмахнулся здоровяк, — вся армия об этом знает.
После этого сильно захмелевшие друзья поведали Чайке, что продвижение армии Гасдрубала по глубинным районам Нумидии привело к тому, что все земли, по которым они проходили, перешли под его контроль. Гасдрубал тут же объявил мобилизацию новых подданных, и теперь под его началом находилась не менее внушительная армия, чем та, с которой он некогда высадился на побережье. Правда конницы в ней было едва ли не больше, чем пехоты, но появление армии Федора несколько исправило положение. Особенно Гасдрубал был рад слонам, с помощью которых он сумел обратить в бегство гордость Эндимиона — конные порядки греческих катафрактариев.
— Вообще, этот спартанец навербовал в армию сената массу греков, — «пожаловался» Урбал, — и они, надо сказать, немало потрепали нам нервы. Одно дело, быстрые, но слабо вооруженные нумидийцы, и совсем другое — катафрактарии. Да и греческая пехота поначалу тоже противостояла нам очень успешно. Пока мы ее не истребили почти всю.
— А где еще сенату брать свежих наемников? — поделился соображениями Федор. — Если собственный главнокомандующий взбунтовал всю армию и вышел из-под контроля? Хорошо еще скифов сюда не позвал.
— Кого? — вскинул тяжелую голову Летис.
— Забудь, — отмахнулся Федор, решив не просвещать друга насчет Иллура, данника его бывшего благодетеля, о делах которого он уже поведал друзьям, рассказав заодно и о Юлии. — Вы-то за Ганнибала по собственной воле воюете?
Захмелевшие друзья невольно приумолкли. В шатре воцарилась тишина.
— Когда узнали правду, зачем мы здесь, — признался Урбал, — было время, сомневался. Хотя я этого давно ждал. Слишком уж независимо вел себя наш главнокомандующий в переговорах с сенаторами.