И Гарик рассказал. Задыхаясь от нестерпимого трупного зловония, изнемогая от нечеловеческой боли, он выложил клоуну все как есть.
– Хм, – задумался тот ненадолго. – Этого следовало ожидать. Хорошо, я само наведаюсь к Владимиру.
– Он... мертв, – проскрипел Гарик, шевеля изъеденными губами.
– Какой конфуз, – печально склонил голову клоун. – Не буду выяснять причины смерти столь смелого человека, мне они неинтересны. Но... Такие страдания, и все из-за чего? Из-за каких-то паршивых денег?
Гарик поднял на клоуна искусанное до крови лицо.
– Ладно, пора выполнить свое обещание, – смягчился клоун. – Во-первых, попейте воды.
Он всунул в рот Гарика бутылку с минералкой, и тот сделал несколько жадных глотков.
– Все, достаточно, – сказал клоун, убирая бутылку. – Во-вторых, я даю вам антракт ровно на три часа. Представляете, три часа антракт! Где вы такое в цирках видели? Ну а потом уж не взыщите, мы продолжим наше Представление.
Клоун ушел в дом и вскоре вернулся с бутылкой воды, тряпкой и простыней. Он быстро смыл с Гарика месиво из меда, крови и прилипших насекомых, после чего вытер насухо тряпкой и обернул простыней.
– Вам лучше, Гарик? Надеюсь, что отведенное вам на отдых время вы проведете с пользой, – широко улыбнулся клоун. – Увидимся через три часа!
Гарик скрипнул зубами.
«Лучше бы я умер», – подумалось ему. Он посмотрел на разлагающийся труп перед собой. Клоунская раскраска почти полностью сошла с его лица, и Гарик узнал его, несмотря на трупные пятна. Кирилл Левин, кажется, так звали того парня, что домогался жены Владимира? У Гарика была феноменальная память на лица, так что сомнений не было, это был тот самый мальчишка.
* * *
Антракт? Сильно сказано. Этот антракт, как и само представление, Гарик запомнит на всю жизнь.
Он провел распухшим языком по небу. Вроде нормально, ни одного гада во рту не осталось. Он сразу почувствовал облегчение, когда с него смыли всю эту мерзость, и теперь он считал про себя секунды, с нарастающим страхом думая, что будет, когда истекут положенные три часа. Он был реалистом и понимал, что второго такого представления, как выражалось это чудовище в клоунском наряде, он не переживет.
Во время «антракта» летучая живность некоторое время нудно жужжала над его головой, явно недовольная тем, что ее пир прервали таким неожиданным образом. Правда, особо назойливые мошки умудрялись заползти под материю простыни, но, так или иначе, это несравнимо с тем, что было раньше.
– Как ты здесь очутился, придурок? – спросил Гарик, обращаясь к трупу. Мертвец молча глядел на него пустыми глазницами. Верхняя часть балахона была в подсыхающей слизи, которая медленно сочилась из тела. От скопившихся газов живот Кирилла раздулся как барабан, и Гарик боялся лишний раз тронуть тело, чтобы не лопнула плоть и гниющая пакость не выплеснулась на него.