– Миша, но все это ты нам уже рассказывал. Что тебе сообщили молоденькие лаборантки?
– Все началось даже не с лаборанток, а с Ларисы Васильевой, той самой женщины-нотариуса, задушенной в Мамедовой Щели… Дело в том, что среди вещдоков, собранных в доме, который она снимала, обнаружен один предмет, очень хорошо вам знакомый…
– Мне?.. – удивилась Смоленская. – И что же это за предмет?
– Золотая зажигалка.
– Ничего не понимаю. Почему мне должна быть знакома эта зажигалка?
– Да потому, что эта зажигалка числилась в харьковском деле, вы что, уже все забыли?
Конечно, она сразу поняла, что Миша говорит о том самом деле, по которому она приезжала со следственной группой в С., где и познакомилась с Изольдой; в деле действительно фигурировала зажигалка – золотая, сделанная на заказ известным московским ювелиром для убийцы-рецидивиста Рябова (понятное дело, что ювелир и представления не имел, кем на самом деле является его состоятельный клиент). Рябов сначала несколько месяцев терроризировал Харьков, совершил там шесть зверских убийств с целью ограбления, затем перебрался в С., где в ходе расследования тяжело ранил Катю… Если бы не Изольда, которая тоже участвовала в операции по поимке Рябова и успела прикрыть ничем не защищенную Смоленскую своим телом, Екатерины уже не было бы в живых. На Изольде в тот день был бронежилет, а в руке – пистолет, которым она так и не успела воспользоваться…
Рябова схватили, и при нем оказалась та самая зажигалка. Она была настоящим произведением искусства, но после вынесения Рябову приговора (пожизненное заключение) ее должна была постигнуть судьба всех вещдоков, которые по приговору суда реализуются в специальных магазинах. Судебный исполнитель, который согласно акту должен был сдать зажигалку с прочими вещами Рябова в один из таких магазинов, по просьбе Смоленской организовал ей через других лиц покупку этой золотой вещицы, после чего зажигалка с дарственной надписью: «Изольде от Екатерины» – была подарена Катей Изольде Хлудневой в знак благодарности за спасенную жизнь.
– Миша, ты вообще-то соображаешь, что говоришь, или бредишь? Ты что, выпил?
– Я совершенно трезв, Смоленская.
– Тогда объясни-ка мне с самого начала, о какой зажигалке идет речь?
– Повторяю, – терпеливо проговорил Левин, – что среди вещдоков, обнаруженных на месте преступления…
– А разве там были вещдоки? Разве там могли остаться вещественные доказательства? Ведь ты же сам говорил, что Васильева была ограблена и все ее вещи исчезли! Или ты забыл, что следует считать вещдоками?
– Но убийца не взял, к примеру, посуду, из которой ела и пила Васильева, не взял предметы ее туалета, которые мы тоже отправили на экспертизу, ее белье, наконец!