– Нет, дорогая, – отвечает Миша, достает из кармана подаренный диск «Мин нет» и подходит к музыкальному центру. – Бери выше. Вставляем в музыкальную систему – упс! – Он нажимает кнопку, и звучит «Оранжевая песня».
Оранжевое небо, оранжевое море,
Оранжевая зелень, оранжевый верблюд…
«Где им понять наши идеи! – скептически скривилась Юлия. – Москали клятые! Лишь бы все опошлить».
Миша начинает пританцовывать, убыстряя темп. Движения его напоминают лезгинку. Юлия, балдея от музыки, жестом стриптизерши расстегивает блузку.
– Ой, как мне это нравится. Чувствую энергетику Майдана, – говорит она. – Как хорошо. Миша, спасибо тебе за этот подарок.
Встает и подходит к нему.
– Хочешь, я тебя отблагодарю?
Миша кивает. Юлия опускается на колени и расстегивает ему брюки. Далее камера поочередно показывает то ритмично движущийся затылок Юлии, то блаженно улыбающееся лицо Миши. Он вертит на пальце так и не подаренный Юлии браслет. Темп вращения браслета все ускоряется. Звучит «Оранжевая песня» с причмокиваниями и стонами.
Оранжевое небо, оранжевое море,
Оранжевая зелень, оранжевый верблюд,
Оранжевые мамы оранжевым ребятам
Оранжевые песни оранжево поют.
«Черт, уроды! Как же можно такое показывать? У них что там, вообще никаких тормозов нет?» – Юлия приложила ладони к пылающим щекам.
Камера показывает сидящего в кустах Лелика, который тревожно говорит в рацию.
– Митруха, беда – звук пропал!
– Как пропал? – недовольно откликается Микруха из «шестерки».
– Говорю – пропал! Техника еще каких лет? Шестидесятых.
– Какого черта шестидесятых?
– Хотелось же подешевле. Да и накинуть надо. Ты ведь в доле.
– Теперь шеф тебе наварит по полной программе, – угрожающе говорит Митруха. – Будешь нюхать паленую резину десять лет.
– Попробую проникнуть в дом, проверю провода, – решает Лелик.
– Смотри осторожнее, – говорит Митруха. И добавляет презрительно и немного в сторону: – Козел!
Лелик, завернувшись в маскировочную сетку, лезет через глухой дощатый забор. Теперь видно, что он в шортах, блестят голые колени.
Во дворе трое охранников в темных костюмах и темных очках, те самые, что бежали за лимузином Миши, жарят шашлыки. Один из них разгоняет дым теннисной ракеткой. Лелик, таясь, проходит мимо них по дорожке. Крайний к дорожке охранник замечает его.
– Ха! Это что за чудо? – спрашивает он у других.
– Местный, наверное, – флегматично отвечает охранник с ракеткой. – Чужого не пропустили бы.
Лелик, пригибаясь, заходит в дом. Через приоткрытую дверь видно Юлию. Она сидит топлес в кресле, пьет вино и задумчиво смотрит куда-то в угол. Обессилевший Миша, уже без верхней одежды, раскинулся на ковре. Он спит. Лелик на четвереньках заползает в комнату. Юлия курит коричневую сигарету, звучит органная музыка, которая вкупе с обилием красного света делает обстановку зловещей.