И сегодня пошла в новые «Алые паруса», которые у нас на Щукинской построили напротив старых. Здоровенное бестолковое заведение, там всего много, но где оно лежит, никто не знает. Я спросила желтокожую девушку, расставляющую пакеты с мукой, где тут мак. Она, видимо, по-русски не очень, потому что тревожно на меня посмотрела, задумалась, а потом отрывисто и как-то утвердительно сказала баском: «Что такое – МАК!» Ну, говорю, черненькое такое. И трижды, отчетливо артикулируя, повторила громко: «МАК! МАК! МАК!» Она посмотрела еще более тревожно и почему-то тонко и вопросительно ответила: «Не знаю?»
Весь этот сюр с интонациями должен был меня насторожить, но я же упрямая. Повернулась к соседней полке, нашла мак в маленьких пакетиках, взяла четыре по 50 граммов и пошла домой.
Дома замочила его в кипятке и стала читать рецепт.
Некоторые люди читают рецепт до того, как пойдут в магазин. Некоторые люди проверяют наличие продуктов в холодильнике до того, как пойдут в магазин. Некоторые люди, если видят, что продуктов мало, опять идут в магазин и докупают. Ну не чудаки ли?!
Скучные существа блоггерами не становятся, поэтому я, поминутно сверяясь со списком, положила в мак только два яйца вместо четырех – во-первых, больше не было, а во-вторых, два как-то физиологичнее. Обычного сахара в доме не нашлось, поэтому насыпала темно-коричневого тростникового. Мука оказалась из твердых сортов пшеницы, для пиццы, а это даже лучше, как мне кажется. Вместо ванили нашлась корица. Кефир я почти не лила, потому что в кастрюльке и так было слишком мокро, на мой вкус, зато соды насыпала как надо, а от подсолнечного масла бывает жирно, поэтому я им только форму обмазала. Кстати, форма в рецепте указана силиконовая, но у нас такой нет – это извращение какое-то, силикон везде пихать, у меня грудь, например, своя. Поэтому вылила тесто в обычную, металлическую, и поставила в духовку вместо микроволновки. И стала ждать результата в полной уверенности, что все сделала точно по рецепту.
Ну что сказать…. У меня опять получился какой-то архетипический первокекс. Сфотографировать не удалось, вы уж поверьте на слово, черный и красивый даже, если абстрагироваться от мысли, что это еда. Муж мой, как услышал, что в семье такая радость, сказался сильно занятым и не пришел домой ночевать.
К этому часу (3.03 ночи) осталась половина. За пятницу доем: муж сказал, что дел у него – «а кекс большой?» – «не очень» – дел у него дня на два, но если все сложится, завтра ночевать придет.
Надо понимать так, что, если я хочу его завтра увидеть, надо доесть.