– Свистит она, эта Лариса… ничего она не знает! Она использовала Женю как прототип своей книги, выпотрошила из нее все, что только можно было, записала шаг за шагом последние месяцы ее жизни, что-то придумала, конечно, создала совершенно случайно маленький шедевр, мелодраму, даже, я бы сказал, трагедию, и отнесла в издательство… Все, на этом ее миссия в этой истории закончена. Женя погибла, книга вышла, я вернулся… И что дальше? Был ли я дома? Виделся ли с Ларисой? И что произошло потом, как я оказался на этом чертовом балу?
– Ты не спросил, когда ты вернулся…
– И когда же?
– В ноябре. А Женя умерла буквально за несколько дней до твоего возвращения… Не дождалась.
– Сейчас декабрь…
– Нет, Герман, уже январь, наступил Новый год…
– Мне надо в Москву, домой, я должен срочно увидеть все своими глазами, думаю, тогда я смогу что-то вспомнить…
– Что это за список? Откуда он у тебя? Даже не список, а нечто похожее на инструкцию или просто на план… Это твой почерк?
– Нет, это не мой почерк, но это не имеет значения… Мало ли кто мог это написать… – Волна раздражения вызвала спазм в горле и одновременно тошноту. – Мне снова дурно, нехорошо… Так получается, что, как только я затрагиваю неприятную… нет, даже не неприятную, а словно опасную для меня тему, меня начинает тошнить… И слабость во всем теле, а руки дрожат, вот смотри… – Герман выставил вперед руки, кисти слегка дрожали. – И ладони мокрые… Так противно… что со мной?
– Твой организм борется с желанием поднять могильную плиту и заглянуть туда, куда тебе пока еще рано заглядывать… Ты еще не созрел для этого. Потерпи, видимо, должно пройти определенное время, чтобы… Постой, мы снова отвлеклись. Дай мне еще раз взглянуть на список…
Герман нехотя повиновался, протянул ему смятый листок.
– Итак: «Разослать приглашения на бал:
Борисов Иван Михайлович
Овсянников Семен Александрович
Сперанский Ефим Данилович
Юдина Елена Дмитриевна
Васильева Ирина Вячеславовна
Савина Лариса (Закревская Ольга)
Кислова Екатерина Станиславовна».
– Трое мужчин и четыре женщины. Как раз семь человек, – вздохнул Герман. – И трупов – тоже семь…
– Герман, не надо делать вид, что ты ничего не понимаешь. Сколько человек было в усадьбе?
– Разве ты не видел сам? Семеро! Насколько мне известно, трупов тоже семь…
– Ты ошибаешься, дорогой, в усадьбе было восемь человек. Ты забыл про себя. Ты – восьмой. Восьмой, понимаешь?
– Понимаю, что меня не успели убить.
– Или ты так умело притворяешься, или же ты просто превратился в идиота, что расстраивает меня больше всего… Ты – восьмой, но в списке приглашенных на бал тебя нет!!! Почему?!!!