В это время я подумал о матери Игоря Шеста. Прошлой осенью я ездил к нему в гости в его село, где с ней и познакомился. Милая открытая женщина, сельская учительница. Теперь она узнает о смерти сына, и ей скажут, что убил его я. Мне стало противно. А соседи и знакомые моей мамы по Г.? На мне теперь вечно будет клеймо убийцы!
Я решительно поднялся. В моей голове зародилась страшная мысль. А что если похоронить Игоря самому? Закопать его. Чтобы никто не нашел.
Я стал ходить по душевой кабинке взад и вперед, и даже не заметил, что стал размышлять вслух:
– Точно. Скрыть тело. И все. Игоря не было, я его не видел. Он пропал. Просто пропал. Стоп. А на вахте? А если видели, как он входил ко мне? Так, это минус. Хорошо, что еще? – Я остановился и стал опять под теплую струю. – А как? Как я его вынесу? И как я его вывезу без машины? Не на такси же труп везти. Расчленить.
Меня передернуло. Нет. Этого я не сделаю. Я просто не смогу. Лучше бежать. В Россию. На Дальний Восток.
Построю избу в тайге. На берегу Амура. Стану лесничим, я с детства мечтал им стать. Мне вспомнилось школьное сочинение на тему «Кем я хочу быть?», которое я писал в 6 классе. Все мальчишки хотели быть космонавтами, летчиками и военными, и лишь я один написал, что хочу стать лесничим. Классная отдала сочинение моей маме, и та заставила меня вечером написать, что я хочу стать летчиком. Вспомнив эту историю, я улыбнулся. Как давно все это было. А теперь я раздумываю, куда деть труп своего лучшего друга.
Во время всех этих бестолковых размышлений меня осенила одна неприятная, но очень важная мысль. О чем я переживаю?! Меня уже вторую неделю пытается убить целая свора нелюдей, и все идет к тому, что 23-го это случится!
Я резко поднялся и выключил воду. Сидеть в душевой до тех пор, пока сюда не нагрянет милиция или какая-нибудь тварь из Василькова, было глупо.
Выйдя в предбанник, я надел джинсы и футболку. И только сейчас заметил, что на белой футболке был темно-бордовый кровяной развод. Я тут же стянул ее обратно, мне не хотелось соприкасаться с кровью гулу. Открыв дверь, я посмотрел в зеркало над раковиной. Без контактных линз я увидел лишь расплывчатый контур головы и голого торса. Еще прошлой ночью я так же стоял перед этим зеркалом и боялся посмотреть, кто был в душевой, из которой я только что вышел. Быть может, там и был как раз Шест. А может, и не было никого.
Я медленно вышел в коридор и в нерешительности остановился. Нужно было заставить себя вернуться в комнату, где лежал труп Игоря Шеста. За несколько часов, проведенных в душевой, я так толком и не решил, что же мне делать дальше.