Я сел за стол перед тарелкой невероятно густого супа. Иногда создается такое впечатление, что супы на всей Земле умеет готовить только моя мама. Постоянно в гостях я натыкаюсь не на суп, а на черт знает что – то там будет плавать вареный лук, который я ненавижу, то суп напоминает кашу (как этот), то в него положат чернослив или еще какую-то дрянь. Неужели нельзя просто сварить картошку с крупой, бросить кусок мяса и при этом не жалеть воды?
Я почувствовал, что за моей спиной кто-то стоит, и как можно более раскованно произнес:
– Лап, эт ты такое приготовила? – я повернулся на табуретке к вошедшей и шутливо поморщился, указывая глазами на тарелку с супом.
Алиса стояла вытянувшись во весь рост и смотрела на меня стеклянными глазами. На мою реплику она никак не отреагировала. Собственно, удивляться было нечему, я ее озадачил своим внезапным исчезновением и таким же внезапным появлением. Главное теперь было не выдать себя и сыграть роль до конца.
– Витенька, где ты был? – голос Алисы прозвучал вкрадчиво, и при этом с нотками, требующими немедленного конкретного ответа. Я понял, что если сейчас начну мямлить или по-дурацки отшучиваться, вроде: «В Хабаровск бегал», – могу сгореть тут же на месте.
– Вообще-то в туалете.
– Почему ты не откликнулся, когда я тебя звала?
– И как ты это себе представляешь: я какаю и одновременно кричу тебе «па-да-жди»? – последнее слово я проговорил с выпученными глазами. И чтобы окончательно перехватить инициативу в свои руки и съехать с темы моего отсутствия, я подошел к Алисе и обнял ее за плечи. – Лап, ну что случилось?
Алиса еще несколько секунд колебалась, выбирая, поверить мне или нет. А мне этих секунд хватило, чтобы понять, что я обнимаю чужого себе человека.
– Я очень волнуюсь, когда тебя нет со мною слишком долго, – Алиса проговорила это нежным, почти детским голосом, но я отчетливо уловил еле заметную фальшь.
Впрочем, и я в свои двадцать пять кое-чего умею, особенно в том, что касается обмана девушек.
– Аля, я обещаю, что мы будем вместе. Ты веришь мне? – я впервые назвал ее Алей, но сделал это с такой интонацией, что кем бы Алиса ни являлась на самом деле, в эту минуту она просто не могла бы мне не поверить.
Девушка еще раз прижалась ко мне, но вдруг, о чем-то вспомнив, быстро проговорила:
– Витенька, быстренько садись за стол и кушай, все ведь стынет.
От ее «Витеньки» мне становилось все более противно. Алиса манерой разговора все больше напоминала мне не только Анилегну, но и просто какую-то старушку. Впрочем, вопросы нужно было решать по порядку. Проблема с моим исчезновением, похоже, исчерпана. Осталось выяснить, что вчера на самом деле произошло с Алисой, кого сегодня хоронили, почему Алиса скрыла от меня раздобытые мной тетради, и, самое главное, откуда у нее в квартире зонт Анилегны. Но прежде всего сейчас необходимо было без подозрения отказаться от предложенной мне еды. Я действительно ужасно хотел есть, но опыт «кормежки» у Обуховой давал о себе знать. И самое главное: