Виталий засыпал в кофеварку любимый венский кофе, открыл встроенный холодильник, привычным взглядом окинул полки. Морепродукты, икра, пармская ветчина, французский сыр с пониженной калорийностью, обезжиренное молоко… На отдельной полке в супермаркетовских коробочках свежие ягоды: земляника, голубика, ежевика. Лана очень внимательно следила за их питанием. Подумав, он вынул буженину – затянутые в пленку тоненькие аккуратные ломтики нарезки на белоснежном поддоне, достал из специального ящичка диетический багет с отрубями. Другого хлеба у них в доме не водилось, и Малахова это вроде бы даже устраивало. А в детстве казалось, что ничего на свете нет вкуснее свежего и душистого черного «кирпича» с жесткой корочкой и теплым нежным мякишем. Черный хлеб почему-то был для них обязательным атрибутом игры в «партизан и фашистов». Тогда, в семидесятые, Калужская земля еще хранила множество ран, нанесенных войной, – воронки от взрывов, траншеи, окопы… Их любимым местом была отлично сохранившаяся землянка в лесу. Там полагалось держать оборону от врага, а в перерывах между атаками непременно съесть этот самый хлеб, запивая его из котелка студеной колодезной водой. А «фашисты», ясное дело, не давали расслабляться. Отстреливались от противника шишками или «понарошку» из деревянных автоматов. Хотя побывали у них в руках и куда более опасные вещи. В окрестных лесах и полях, где шли кровопролитные бои, чего только не выкапывали из земли дотошные пацаны! Каски с полустертой красной звездой или свастикой, пустые рожки и диски от знаменитого «ППШ», помятые железные фляги… Гильзы от разного оружия и за находку-то не считались, у каждого мальчишки их было по нескольку горстей. Но среди них случалось найти и целый патрон, который, понятное дело, взрывали, каким-то чудом оставаясь живыми и невредимыми. Впрочем, везло не всем. Были случаи – калечились, обжигали лицо, увечили глаза и пальцы, а соседский Васька Лукьянов, тети-Манин сын, бывший семью годами старше Малахова, погиб, подорвавшись на копаной гранате. Но все эти ужасы, конечно, мальчишек не останавливали, и они с удвоенным любопытством продолжали поиски. Маленький Виталька все мечтал выкопать где-нибудь немецкий «шмайссер», но ему так и не удалось, хотя, по слухам, подобное случалось. В соседней деревне Комельгино, поговаривали, парень из Москвы нашел целехонький пулемет «максим». Виталий даже помнил, что звали того счастливчика Сергеем. Хотя, быть может, и наврали про пулемет-то…
При помощи нежного сигнала кофеварка дала знать, что кофе готов. Малахов налил себе полную чашку густого дымящегося напитка, бросил два куска коричневого сахару, подумав, добавил еще один. Плеснул сливок, разместил приготовленные бутерброды на большой керамической тарелке, идеально сочетавшейся по рисунку и дизайну с общим оформлением кухни-столовой. Уселся за стол с прозрачной столешницей, откинулся на причудливо изогнутую спинку модернового стула, машинально притянул к себе валявшийся в стороне журнал. Читать за едой – это была его давнишняя и неискоренимая привычка, с которой Лана уже устала бороться.