Михаил Борисович, Михаил Борисович… Где-то я слышал это имя, и совсем недавно, но вот где? Ладно, потом вспомню.
Я решил не рисковать, выехал в столицу заранее, переночевал в квартире Викиной подруги, тщательно привел себя в порядок и за сорок минут до срока уже был около посольства. Мне почему-то было очень не по себе. Чем ближе подходила стрелка часов к назначенному времени, тем сильнее я волновался. Мне казалось, что я обязательно что-то забыл, перепутал или сделал не так, и теперь у меня ничего не получится.
Звонок мобильника был столь неожиданным, что я даже вздрогнул. Они, похитители? Нет, Виктория.
– Герман, ты как? Волнуешься, наверное? Не беспокойся, все будет нормально! – сестра словно чувствовала все на расстоянии – вот что значит голос крови! – Я звоню, чтобы напомнить тебе две вещи.
– Какие, Вика?
– Во-первых, обязательно переключи свой сотовый на вибрацию. Если он, не дай бог, зазвонит у тебя, когда ты будешь в посольстве, тебя тотчас вежливо выставят за дверь и больше в этот день не примут. У них такое правило.
– Спасибо, я этого не знал.
– А во-вторых, я бы тебе советовала говорить с представителем Германии по-немецки. Ты ведь свободно владеешь языком? А ему это понравится.
– Да, наверное, ты права.
– Вот и все. Документы не забыл? Все на месте? Загранпаспорт, справки, письма?
– Да вроде бы…
– Ну и чудесно! Удачи тебе, братик! Мы с Басей с нетерпением ждем тебя в Москве.
– Герман Шмидт, пройдите, – вышколенный служащий проводил меня в кабинет. – Как вам удобнее будет беседовать – по-русски или по-украински?
– По-немецки – гордо отвечал я.
Чиновник, который меня принимал, внимательно ознакомился с документами, присланными из Германии на имя моей бабушки.
– А, так это вы… Этот ваш поверенный, Вильгельм Лейшнер, звонил нам по поводу вашего наследства. Но это было несколько месяцев назад. Как видно из документа, – он посмотрел в бумаги, – от получения вами извещения о наследстве до прихода к нам прошло немало времени…
– Видите ли, я узнал эту новость только недавно. Письмо сначала пришло в Россию, в Москву, где живет моя бабушка, Барбара Шмидт. И вот только теперь…
– Понятно, – кивнул мой собеседник.
– Я бы хотел попасть в Германию как можно скорее, – заявил я.
– Боюсь, это не получится. Чтобы решить все связанные с этим вопросы, понадобится время.
– Сколько? – напрягся я.
– Ровно четыре недели, – отвечал чиновник. – Мы работаем, как часы.
– Четыре недели?! – Этот срок показался мне вечностью.
– У нас такой порядок, – мой собеседник не мог понять, что меня так удивило. – Это же совсем недолго.