-- Земля, вода, огонь, воздух, - не задумываясь, выпалил Алексей. - А зачем...
-- А затем, что смерть императора - большое искусство. - Граф непринужденно откинулся на спинку сидения. Странно, что Разумовские даже не замечали его присутствия в карете. - Она, как работа с философским камнем проходит несколько этапов. В случае с Петром они были нарушены. Эти коновалы, -- Сен-Жермен недовольно покосился на братьев Разумовских, -прибегли к помощи необразованных деревенских ведьм и начали с Воды. Стоит ли удивляться, что дело уже тогда пошло наперекосяк? - Граф поморщился. Петра еще мальчиком пытались убить в бане. Вышел недурной сглаз. Потом была Земля. Помните, в прошлом году в Гостилицах рухнул дом, где спала великокняжеская чета, у него разошелся фундамент. Впрочем, вы же там были.
У Алексея упало сердце. "Он все про меня знает..."
-- Теперь вот Огонь, - продолжал граф. - Но реакция еще незакончена. Что следующее? Правильно: Воздух. Ваш император не умер сегодня, но умрет через месяц. Не далее. От удушья. И вы, Алексей, будете рядом. Как были рядом на этапе Земли и Огня. А Водой вас тоже пометили, когда сбросили с дамбы. Я когда-то говорил вам о связи вашей судьбы с судьбой Петра Федоровича.
Орлов кивнул.
-- Помните, -- лицо Сен-Жермена стало серьезным, -- Если император благополучно минует и этап Воздуха, великое делание совершится, он будет царствовать. Уже ничто ему не помешает.
Дрожащий образ графа начал таять в воздухе, но вдруг задержался еще на одну минуту.
-- Да, кстати, Алексис, у вас сегодня родился племянник. Поздравляю. Это ведь Шкурин сам поджег свой дом, чтоб отвлечь внимание придворных. Все ринулись из дворца, а Като благополучно разрешилась от бремени горластым мальчишкой. Его назовут в вашу честь Алексеем. Алексей Григорьевич. Полный тезка. Так что вы напрасно думаете, будто совершенно безразличны даме вашего брата.
Сен-Жермен исчез.
-- Он бредил всю дорогу, - констатировал старший Разумовский.
-- Затолкните его обратно в сарай, - распорядился гетман.
Гайдуки подхватили Орлова под руки.
В сарае было по-прежнему темно и тихо. На полу за старым прислоненным к стене колесом скреблись мыши. Что уж они там нашли съедобного, Бог весть. Свой скудный паек арестант проглатывал сам, не оставляя даже корок.
Его не сторожили. Просто запирали на здоровенный висячий замок и раз в день приносили хлеб с водой. Вернее воду с хлебом.
После свидания с Сен-Жерменом Алексей твердо знал, что рано или поздно выберется отсюда. Оставалось только гадать, при каких обстоятельствах это произойдет.