– Она погибла от инъекции яда, но прежде ее усыпили сильнейшим снотворным, который, надо сказать, обнаружили на дне уже твоей сумки…
– Но я не пользуюсь снотворным.
– Правильно, ты заставляешь им пользоваться других, – не без ехидства заметил не скрывавший своего неприязненного к ней отношения Велькин, которого, скорее всего, злило, что Лена не ответила ни на один из его вопросов. Велькин был вспыльчивым, злопамятным и очень обидчивым человеком. Всю свою сознательную жизнь он искал способ, как заставить людей подчиняться ему, в общем-то, ничего собой не представлявшему человеку, и в конечном итоге нашел: выучился и стал следователем прокуратуры. Больше того, он в своем довольно-таки молодом возрасте уже успел познать вкус вседозволенности и тот сладкий трепет от сознания того, что его боятся. А боятся – следовательно, уважают, раз; верят в то, что от него многое зависит в этой жизни, два; стараются ублажить его, подкупая при каждом возможном случае, три. В городе его знают, ценят, боятся да еще и платят ему деньги. И при этом он искренне считает, будто избавляет город от преступников и вершит правое дело. И вдруг приезжает какая-то Собакина, – тьфу, пропасть! – которая орет на все отделение: Велькин!
Лена вошла в здание морга предпоследней – за ней следом шел Велькин, едва не наступая ей на пятки.
В небольшом, ярко освещенном помещении, где в глазах рябило от черных и белых квадратиков кафеля, которым были выложены все стены и пол, на металлическом столе прикрытое простыней лежало тело. Судмедэксперт в резиновых перчатках, отогнув угол простыни, приподнял ее, открывая взгляду присутствующих хрупкое женское тело, заметно тронутое следами разложения.
– Это не Нина, конечно! – вырвалось почему-то у Лены.
– Вы знали прежде эту женщину? – спросил Велькин официальным тоном, надеясь, что хотя бы здесь, перед лицом смерти, она не станет молчать.
Лена взглянула на Собакину, как бы спрашивая ее, отвечать или нет. Та покачала головой, и Лена промолчала.
– Хорошо, тогда мы спросим об этом у другого человека. Я к вам обращаюсь, Ирина Васильевна…
– Да, это Мила Белоус. Вне всякого сомнения. Бедняжка…
– Вот и отличненько! – забывшись, где он находится, радостно воскликнул Костя Велькин. – Медведкин тоже ее опознал, да и муж… Кстати… – Велькин вдруг кинулся к двери, и все услышали, как он позвал: – Тахиров!
Лена замерла. Вот сейчас для нее прояснится многое. Часть уже прояснилась – она поверила в то, что видит перед собой Милу Белоус. Значит, та, что называла себя Ниной, и есть Нина, и трюк с сумкой она придумала…