– А остальное ты знаешь, – улыбнулся мне Марк какой-то неестественной улыбкой.
Я и раньше догадывалась, что дело сфабриковали, теперь же убедилась в этом.
– Хочешь сказать, что парня все равно бы не посадили, убей он Захара или нет, ему и так была прямая дорога в психбольницу?
– Изабелла, ну, скажи, тебе надо во всем этом копаться?
– Твои мозги плюс небольшое вознаграждение тем, от кого зависел исход дела, – и я на свободе?
– А как иначе я смог бы тебя вытащить оттуда, если ты сама, своим языком заточила себя в тюрьму? Ведь ты сделала все, чтобы тебя признали виновной! На что ты надеялась, что твоя «лучшая» подруга в последнюю минуту одумается, позвонит следователю и расскажет, как пырнула ножом собственного мужа, а потом, испугавшись, помчалась к тебе домой умолять о том, чтобы ты помогла ей избавиться от трупа? Разве ты не видела, что за человек твоя Беатрисс? И что за имя? К чему эти детские игры? Да она шлюха, первостатейная шлюха эта твоя Беатрисс…
– Марк, Беатрисс – несчастное существо, ты ничего о ней не знаешь. К тому же ты говоришь это сейчас нарочно, чтобы разозлить в первую очередь себя! Я знаю, тебе всегда нравились ее непосредственность, особое очарование, исходящее от Беатрисс, искрящаяся улыбка, даже ее вульгарность…
– Ты точно сошла с ума. – Марк схватил меня за руку и притянул к себе. – Ты идеализируешь ее, натянула на неисправимую махровую эгоистку маску сущего ангела и молишься на нее. Я согласен, она необычайно привлекательна, можно даже сказать, красива, но нельзя же из-за ее зеленых глаз прощать ей целый ворох недостатков и голое предательство!
– Марк, успокойся. Своей эмоциональностью ты лишний раз доказываешь мне и себе, что и сам любишь Беатрис и уже давно простил ее. Прошу тебя, Марк, давай пригласим ее на свадьбу…
– Ну уж нет, Белла, вот только об этом меня не проси. Может быть, спустя год или два вы и встретитесь, и наверняка по ее инициативе, но не сейчас. Пойми, она не должна знать, что ты простила ее и готова была простить уже в тот момент, когда сунула руку в карман и наткнулась там на нож… Скажи, что ты почувствовала тогда?
– Что он острый, – ответила я, высвободилась из его рук и ушла на кухню. Там, готовя ужин, я могла позволить себе спокойно вспомнить сегодняшний визит Беатрисс, ее сумбурное объяснение причины, толкнувшей ее зарезать Захара. Я спросила себя, как долго еще буду обманывать Марка и имею ли я право так поступать с ним, ведь, если бы не он, я ела бы сейчас за ужином черный хлеб с луком, пустой суп да слушала на ночь байки своих сокамерниц.