– Виски со льдом? – спросила она. Джек кивнул. Спустя минуту она возвратилась с двумя одинаковыми стаканами. – Я заказала сандвичи с копченой говядиной. Мне надо перекусить, а завтраки здесь не подают. Вы что-нибудь хотите?
– Нет, спасибо.
– Кстати, чтобы вы знали: мы с Томми учились в одной школе.
Джек улыбнулся. «Надо же, он умеет улыбаться», – удивилась Нэнси.
– Хорошо, что вы предупредили. А то я было подумал, что вы алкашка. Шутка! – Он и шутить умеет. Причем шутка ирландская. Не во всех кругах употребляют слово «алкашка». Нэнси не сдержалась и рассмеялась. Ей начинал нравиться старый зануда. Не исключено, что он все-таки человек.
Некоторое время они пили молча – он с грустным отвлеченным видом. Нэнси решила дождаться подходящего момента. Но после трех порций виски ее страх перед боссом почти испарился, и ей захотелось поговорить.
– Так кто у вас умер? – спросила она.
Джек поднял глаза, немного удивленный ее прямотой.
– Старый друг. – Он произносил слова едва разборчиво. – Добрый старый друг, с которым я много лет назад потерял связь. – Он снова на несколько минут ушел в себя, затем заговорил опять. – Мы вместе росли в Нью-Йорке, жили в одном многоквартирном доме. Он был моим самым верным товарищем. – Джек рассмеялся. Его полные слез голубые глаза блеснули, и Нэнси поняла, что он перенесся в прошлое. – Нью-Йорк в те годы был опасным местом. Хотя сегодня там, наверное, еще хуже. Каждые несколько кварталов представляли собой небольшой городок. И в каждом – своя ватага. Не совсем банды – просто мальчишки и девчонки, одной компанией державшиеся на улице и демонстрирующие, на что они способны. Постоянно драки: иногда стенка на стенку между ватагами, иногда в одной ватаге. Повсюду соблюдалась иерархия: сильные подчиняли слабых. Нет, Мики, тот был другим. Постоянно обо мне заботился. Если бы не он, окружение проглотило бы меня, прожевало и выплюнуло.
Приходской священник дал ему прозвище, которое ему понравилось и очень подходило. А он подарил это прозвище мне, потому что понимал – с ним я стану чувствовать себя увереннее. Сочинял истории, будто и я когда-то что-то делал для нас двоих, – считал, что так мне будет легче.
И всю оставшуюся жизнь, когда я попадал в тяжелую ситуацию или когда сомневался в себе, Мики своей верой помогал мне преодолеть трудности. Как бы я хотел провести с ним еще одну минуту – всего одну, – рассказать, какое влияние он оказал на мою жизнь, повторить, что я все помню.
Джека захлестнули воспоминания, и слезы потекли по его щекам. Он больше не видел Нэнси – смотрел прямо перед собой, словно попав в иное измерение. Вдруг в упор взглянул на нее: