«Значит, последние слова Майка были обо мне. Откуда он знал, что я непременно приеду? И почему я не позвонил ему, пока он был жив?»
У Джека не было ответов на эти вопросы. И теперь он не надеялся их получить.
– Почему ты не сообщила мне об этом сразу? Почему не сказала, что Майк дошел до того, что пришлось обращаться в бесплатный центр юридической помощи? – спросил он Пат.
– Сомневалась, что тебе это будет интересно и что ты захочешь об этом знать.
– А теперь уверена? – Пат кивнула. – Еще два вопроса, и сменим тему. Довольно на один вечер. Если Руди осудили десять лет назад, дату казни уже должны были назначить.
– Через восемь недель. Точнее, двадцать второго октября. Такие вещи планируют до праздников. Явно для того, чтобы поднять настроение родственникам.
– Восемь недель! Все-таки не понимаю, почему он мне не позвонил!
– Он знал, что ты в Майами, но, видимо, решил, уголовное право – не твоя область.
– В таком случае почему попросил тебя рассказать мне о Руди, когда в последний раз в жизни открыл глаза?
– Не знаю, Джек. Может, перед смертью что-то изменилось в его образе мыслей. Было видение или еще что-нибудь.
«Видение… – подумал Джек. – Почему касающееся меня видение в последнюю минуту?»
– Где произошло убийство? – спросил он Пат.
Она потерла лоб.
– Точно не припомню название городка, где они жили. Дыра в какой-то глухомани. Майк говорил, Крик с чем-то.
– Бэсс-Крик?
– Именно! – Она нацелилась на него указательным пальцем.
Джек сразу понял, чем ему предстоит заниматься следующие восемь недель.
Через неделю Джек Тобин приобретал недвижимость в Бэсс-Крике, дом на Брод-стрит в двух кварталах от городского отеля на берегу реки Окалачи. Он приметил это место много лет назад, когда его мечта стать сельским адвокатом только зарождалась. И вот она вдребезги разбилась. Но осталось несколько месяцев свободы до того, как он займет пост прокурора. Следующие семь недель он намеревался воспользоваться этой свободой в благих целях. Первым шагом должна была стать собственная адвокатская контора.
Вернувшись на следующий день в стены своего роскошного кабинета в Майами, Джек вызвал Нэнси. Его отношения с этой девушкой с тех пор, как ее приняла на работу Корин, кардинально изменились. После того дня, две недели назад, когда Корин не вышла на работу, он каждое утро задерживался у стола Нэнси и перебрасывался с ней несколькими фразами. А иногда приглашал в кабинет, и они болтали обо всем и ни о чем – о спорте, о новостях и об интимной жизни или, вернее, об отсутствии личной жизни у Нэнси. Даже об этом. Девушка чувствовала себя с Джеком совершенно свободно, как и он с ней. Памятное утро разрушило стену отчуждения, которую Тобин, Глисон и Гарднер выстроили между собой и подчиненными. Разрушило отчуждение по крайней мере между ними двоими.