– Я тоже хотел тебе это предложить. У тебя есть холодная вода или компот? Пить хочется ужасно.
Таня достала из холодильника вишневый компот. Она смотрела, как Миша жадно и быстро пьет, и ей хотелось плакать. Ну что, что ей сделать, чтобы он ей поверил?!
– Тебе уже звонили? – спросил он.
– Да, позвонила какая-то Бескровная. Фамилия-то какая неприятная, вампирская…
– Таня, тебе надо успокоиться. Сегодня после обеда нас соберут. Говори, что была в ивняке, веди себя спокойно и уверенно. Если начнут расспрашивать о Каморе, не вздумай проговориться, что ревновала. Это – верный конец.
– Миша, ты напрасно тратишь время. Я не такая дура, чтобы выдать себя. Ты мне лучше скажи, кто мог ее убить?
– Понимаешь, если это не ты, то только один человек мог еще желать ее смерти.
– И ты знаешь, кто это?
– Мы все его знаем. Вернее, мы его не видели, но все знали о его существовании… Кажется, я даже видел его фотографию… И фамилию помню…
Она устало улыбнулась. Она поняла, что Миша хочет таким образом успокоить ее и продемонстрировать, что он верит ей. Какой же он хороший, умный, добрый, и почему только ей не встретился в жизни мужчина, похожий на Мишу, почему она влюбилась в легкомысленного Сергея Камору? Обаятельный повеса, несерьезный человек, у которого все в жизни подчинено чувствам – разве она не понимала с самого начала, на что обрекает себя, согласившись выйти за него замуж? И сколько раз можно себя успокаивать, убеждая в том, что у него ничего не было с Шевкией. Что его интересовали лишь ее картины. Да чушь собачья все это! Он бегал к ней, как потом бегал к ее развратной дочери. И кто ее убил, тому спасибо надо сказать. Вот только знать бы, кто же это… И еще – мотив. Если Таня собиралась убить ее из ревности, чтобы вернуть себе жениха, то это вроде бы понятно, но за что ее мог убить кто-то другой? Это не давало ей покоя.
– Ты имеешь в виду Хитова? – Фамилия Надиного жениха всплыла как-то сама собой. Надя, вспоминая его, постоянно звала его по фамилии.
– Она же показывала нам его фотографию.
– Да, показывала. Симпатичный мужчина. Кроме того, не забывай, я же его видела…
– У него родинка…
– Родинку помню. Надя как-то сказала, что родинка ему очень идет. И что с того?
– А ты не понимаешь?
И тут она поняла все. Ей стало нехорошо. Она поняла, что сейчас брат думает даже не о ней, а о себе, что в случае, если ее вычислят и осудят, все будут показывать на Мишу пальцем и говорить: видишь, вон идет Михаил Обшицер, брат той самой девицы, которая убила дочку художницы Шевкии, она сбросила ее с обрыва на Ивовом острове, ну вы же помните это убийство, об этом даже в газетах писали…