— Ты ничего не видела, ясно? — Она потрясла ее за плечи. — Ничего!
— Ничего, сударыня!
— У нас старинная, очень уважаемая семья, и никаких сплетен о ней не ходило с… Куда это ты смотришь?
— Никуда!
Она боялась, что эльфа ее ударит. Но та молча отвела Джейн в гардеробную, хотя прошла только половина времени, отведенного для игры. Джейн натянула свою рабочую одежду, а розовое платье и кружевное белье, завернутые в бумагу, вернулись в шкаф.
Когда ее выставили на крыльцо, до прихода Блюгга оставалось не меньше часа.
— Завтра можешь не приходить, — твердо сказала госпожа Гринлиф и захлопнула дверь.
Блюгг на полчаса опоздал. Джейн ждала его, дрожа от волнения. Когда, наконец явившись, он увидел ее не в прихожей, как обычно, а на крыльце и потребовал объяснений, ей пришлось повторить прощальные слова госпожи Гринлиф. Блюгг откинул голову и завыл. Это был душераздирающий звук, исполненный сердечной муки и боли сокрушенных надежд.
Приведя в спальный корпус, он избил ее.
На следующее утро Джейн с трудом сползла с койки. В боку кололо. Одна нога совсем ее не держала, что-то там хрустнуло, когда Джейн попыталась на нее встать. Кое-как она дохромала до столовой. Утреннюю овсянку пришлось глотать левой стороной рта, в углу правой вздулась шишка размером с куриное яйцо.
Блюгг с первого взгляда оценил ее вид, мгновенно сорвал с нее курьерскую жилетку и швырнул Холстине. Та с готовностью нацепила ее и засеменила за Блюггом к кабинету, горделиво вихляя задом.
Джейн впервые в жизни испытала, сама себе удивляясь и немного стыдясь, горечь утраты привилегированного положения.
А Блюгговы планы вовсе не рухнули с утратой мифической поддержки Болдуина. Дело продвинулось слишком далеко. Слишком многие честолюбивые руководители среднего звена поставили свой престиж на карту, чтобы позволить похоронить проект.
Наоборот, как ни странно, после того как госпожа Гринлиф выгнала Джейн, дело пошло быстрее. Образец лапы, над которым лениво ковырялись несколько недель и все никак не могли докончить, был в ударном порядке собран, отлажен и смазан. Жужелица, Ползун и Треглазка полный рабочий день терли и полировали ее поверхности, пока она не засияла как зеркало.
По ночам Крутой являлся в тайник и изучал гримуар. Он заставил Джейн найти ему главу о принципах конструирования лап и до боли в глазах всматривался в схемы, пока не решил, что нашел ту, которую использовал Гримпке для своей модели.
— Время поджимает, — сказал он. — Я тут видел Хоба, не одноногого Хоба, а бригадира жестянщиков, так он говорит, что сдача лапы через пять дней. Принимать будет очень крутая шишка из главной конторы. Старший проверяющий экспертного бюро. — Крутой почти пропел эти слова, он любил громкие титулы.