- Как скажешь, дружище…
- И прощай…
Буря окончилась также внезапно, как и началась. Пыль улеглась, и сквозь её завесу, быстро рассеивающуюся, вновь показалось солнце. Ветер поднялся над пустыней, принимая в свои объятия встревоженных птиц, баюкая их и покачивая на воздушных волнах. С высоты его полёта пустыня выглядела как прежде. Животные спешили по своим делам, растения стряхивали песок, поднимаясь из земли, как велел им инстинкт, выжившие после катаклизма люди вставали на ноги, чтобы привести в порядок поклажу, разыскать верблюдов и похоронить мертвецов.
Изменился лишь баланс сил. Вглядываясь, вслушиваясь, принюхиваясь, Ветер распознавал новую тенденцию: вначале эти изменения было малозаметными, неосязаемыми, но с течением времени скрытое становилось явным.
Посреди пустыни появилось Нечто Существенное.
И всё, что обычно здесь катится, карабкается, семенит, ходит и ползает, не придерживаясь какого-либо порядка или плана в своих перемещениях, внезапно обрело Направление, будто изнутри невидимого круга кто-то протянул электрические провода - к каждому кустику, каждой пустынной змее, шакалу, орлу или мыши.
Когда далёкие караваны - один за другим - стали сходить с проторенных путей, Ветер понял, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Подчиняясь общему движению, он поспешил туда, где всего каких-то пару колов времени оставил торчать из песка рассохшийся телеграфный столб, уже догадываясь о том, что увидит, когда приблизится на расстояние лёгкого дуновения.
Голос и Моль
Что ж, теперь можно подумать и о поэзии, - пробормотала Моль, окончательно запутавшись в складках тяжёлого драпового пальто. Пальто висело в шкафу, шкаф стоял в прихожей, прихожая помещалась в квартире, а та - на третьем этаже старого трёхэтажного дома - последнего в ряду таких же точно старых трёхэтажных домов по улице Вознесенской.
- Этаж последний, - сказала Моль и повторила, пробуя каждое слово на вкус: Этаж - какой?… правильно: последний. Как поцелуй, париж, танго, укус или ангел…
Этаж - последний, чулан - всё тот же,
Всё та же дрянь размазана по стенам…
Неплохо.
Она огляделась. В тёмном шкафу - одна-одинёшенька среди хлопьев пыли и легиона рубашек, повисших на плечиках.
Стоп-кадр: застывший в пыльном воздухе сонм ангелов…
- Сонм-сонм… сонм-сонм-сонм… - промурлыкала Моль и едва не поперхнулась:
Здесь сонмы ангелов, алкая свободы,
Стучатся в пыльные и сумрачные своды.
Тут откуда-то сверху раздался Голос. Он был таким зычным и гулким, что вначале Моль ничего не расслышала.
- Что? - закричала она, - Я ничего не слышу!