— Это не я, — громко сказал Джеймс большому моряку, стоявшему слева от него.
— Что? — спросил тот, повернувшись и глядя на Джеймса сверху вниз. Он явно был пьян и соображал не очень хорошо.
— Я этого не говорил, — заявил Джеймс.
— Не говорил чего? — спросил моряк уже с интересом.
— Это он сказал, — продолжил Джеймс. — Он и его приятель.
— Да что сказал? — потребовал ответа пьяный моряк, не понимая, о чем речь, и раздражаясь.
— Я не говорил, что ты пьяный в доску сын больной сифилисом кешианской шлюхи.
— Как ты назвал меня? — спросил моряк и схватил Джеймса за тунику.
— Я не называл тебя пьяным сыном больной сифилисом кешианской шлюхи, — повторил Джеймс. — Это они, — сказал он, указывая на дверь.
С ревом моряк направился к преследователям Джеймса. Сквайр повернулся к опасно выглядевшему человеку справа от него и проговорил:
— Надо было слышать, что они сказали о тебе!
Человек лишь улыбнулся в ответ:
— Если хочешь, чтобы эти двое до тебя не добрались, сквайр, придется заплатить.
Джеймс вздохнул.
— Ты меня знаешь?
— Я давно здесь обитаю, Джимми Рука.
— Сколько ты хочешь?
— Для тебя — пятьдесят золотых соверенов.
— За такую сумму хотелось бы отправить их в долгое путешествие. Сколько за десять минут?
— Десяток.
— Договорились, — сказал Джеймс, и тут же позади него раздались крики и грохот. Люди убирались подальше от дерущихся, а через весь бар пролетел стул, разбив несколько бутылок за стойкой.
Несмотря на сонный вид, бармен оказался достаточно бодрым для того, чтобы перепрыгнуть через стойку. В руке у него была зажата дубина.
— Мы этого здесь не потерпим! — крикнул он. Джеймс вытащил из кошелька десять золотых монет и положил их на стойку. Худой человек забрал их и вытащил клинок, приготовившись дать отпор любому, кто встанет у него на пути.
Джеймс не стал медлить. Он перемахнул через барную стойку, поспешил к двери и оказался в кладовке. В голове у него за годы жизни в Крондоре отпечаталась подробная карта города. Он знал, что задняя дверь выходит не в переулок, а во двор, ведущий на территорию гавани.
Он миновал кладовую, затем через кухню выскочил на задний двор пивной. В двадцати футах от него виднелись большие ворота. Джеймс подскочил к ним, снял со стоек большой деревянный засов и бросил его на землю. Потом распахнул ворота… и был встречен мощным ударом прямо в челюсть.
Глаза Джеймса закатились, и он упал на камни мостовой.