Время летело, Самарский подобрал себе замену: опять дуальную пару, только разновозрастную. Получилось на удивление складно, старший, Котейко, начинал свою работу с Самарским и станет его заменой, а младший: деятельный, изворотливый и немного рисковый Хаджани заменит Викен. Они так и разделили обучение и передачу дел, причем Самарский немного ревновал, что второго приемника готовит не только он, и никогда не упускал случая «укусить» Хаджани. Но тот умело лавировал между нами всеми, выстраивая правильную линию поведения с каждым и справляясь со всеми заданиями.
Когда подошло время инорождения мы как раз вернулись с Домны, и Викен потащила меня в роддом. Хоть мне хотелось провести этот день в тишине на природе, а не в перелетах и ожидании, я не смог ей отказать.
Во время перелета, моя маленькая синто держала меня за руку, не выпуская ни на минуту:
— Ты только не волнуйся. Ничего страшного в инорождении нет, — проронила она. Я уже было открыл рот, чтобы заверить ее что абсолютно не волнуюсь и в этом ино-роддоме лучшие спецы в Святорусской, как до меня дошло, что это она не находит себе места. Подыграл ей, тихо умиляясь этой ее слабости.
Как и следовало ожидать, инорождение прошло удачно. На мой взгляд ничего выдающегося в этом процессе не было. Было немного страшно, когда дали на руки первую кроху. Страшно именно из-за того, что человек может быть таким маленьким. Мне дали дочку, а Викен сына, я еще никогда не видел в ее лице такой бури совершенно разных эмоций: от любви и умиления до черного отчаяния. Отдав ребенка акушерам, она ушла, не подождав меня, а когда я ее догнал и схватил, то тяжело и зло разрыдалась. Я молча прижимал ее к себе ожидая, когда она выплачет свое горе. Да, я отнимаю у нее детей, пусть и инорожденных. Она женщина и у нее другое к ним отношение. А я… У меня на них большие планы, и я распланировал судьбу своих детей, еще до их инорождения. Но…
— Хочешь, забери их с собой, — говорю я, поднимая заплаканное личико, тогда она уже почти не носила пластырь.
Она горестно качает головой.
— Я плохая мать…
А ведь у нее растут сын и дочь на Синто… В тот момент я понял что проиграл. Если я мог еще соперничать с ее долгом перед родиной и странной любовью к сводному брату, то еще и с материнской любовью… Заставить бросить одних детей ради других? Нет.
Убежав, она отказалась от них и плачет сейчас от горя и вины.
Дети разделили нас. Она закрылась, без враждебности, просто отдаляясь. Обжигающий иногда до боли жар любви сменился теплотой тлеющих углей отгоревшего костра. Теплота не холод, но я отчаянно жалел о тех нескольких месяцах ни чем не омраченной любви. Месяц, два, три и я смирился с тем, что прошлого не вернуть, что мы расстанемся и впредь будем только друзьями. Не в плотском смысле, нет. Наши ночи по прежнему были наполнены жадной, отчаянной страстью…