И Нвеке его любила. Она выросла, называя его отцом, хотя знала, что он ей вовсе не отец, и никогда не спорила с этим. Она не была и дочерью Доро, но Исаак очень любил ее и частенько говорил ей об этом. Он жалел, что не может быть рядом с ней, чтобы поддержать и смягчить боль. Он тяжело опустился на лавку, не сводя глаз со спальни.
— С ней все будет хорошо, — сказал Доро из-за стола, доедая сладкое печенье, которое Исаак отыскал для него.
— Как ты можешь это знать? — возразил ему Исаак.
— У нее очень хорошая кровь, с ней ничего не случится.
— Моя кровь тоже была хорошей, но я едва не умер.
— Но ведь вот ты, здесь, — весьма убедительно заметил Доро.
Исаак потер ладонью лоб.
— Я не думаю, что я бы так же нервничал, если бы она рожала. Она такая же маленькая, как Энинву.
— Даже меньше, — сказал Доро. Он взглянул на Исаака и улыбнулся, словно какой-то только ему одному известной шутке.
— Она будет твоей следующей Энинву, ведь так? — спросил Исаак.
— Да. — Выражение лица Доро при этом не изменилось. На нем блуждала все та же странная улыбка.
— Сейчас она еще ничего из себя не представляет, — сказал Исаак. — Она красивая и очень непоседливая молодая девушка. Но после сегодняшней ночи она может стать очень сильной. Ты говорил, что она обладает способностями читать чужие мысли.
— Я убежден, что именно так оно и будет.
— Но ведь это убивает. — Исаак бросил долгий взгляд в сторону спальни, представляя себе, как его любимая молодая падчерица превратится в порочное и злобное существо — такое, как его давным-давно погибший сводный брат Лейл, или как его повесившаяся мать. — Этот дар убивает, — повторил он с печалью в голосе. Бедная Нвеке. Ведь даже этот кризис не будет означать для нее конец внутренней боли.
Так чего же он хотел для нее? Жизни или смерти? И что он должен пожелать для ее матери?
— Мне нужны люди, которые столь же хорошо обмениваются мыслями, как ты передвигаешь предметы, — сказал Доро. — Например, Аннек.
— А ты думаешь, что она будет такой, как Аннек?
— Она перенесет этот кризис и получит возможность управлять собой.
— Она и Аннек родственники?
— Нет. — Тон, которым Доро это произнес, показывал, что он не желает обсуждать предков Нвеке. Тогда Исаак изменил подход.
— Энинву имеет совершенный контроль над всем, что она делает, — сказал он.
— Да, в пределах собственных возможностей. Но она родом из дикого племени. Я устал от попыток подчинить ее себе.
— Ты? Устал?
Нвеке перестала кричать. В комнате стало неожиданно спокойно и тихо, если не считать этих двух слов, произнесенных Исааком.