Воспалившаяся рука уже начала опухать, когда она заметила это, и Доро чувствовал себя больным. Он уже подумывал о том, как ему раздобыть новое тело, не подвергая опасности Энинву. И тут, к его удивлению, она предложила ему помощь в лечении.
— Ты должен был сам сказать мне об этом, — заметила она. — А так ты лишь подвергаешь себя ненужным страданиям.
Он с сомнением взглянул на нее.
— Ты можешь найти здесь все необходимые для лечения травы?
Она встретила его взгляд.
— Часто эти травы играли ту же роль для моих людей, что и глиняные фигурки богов во дворе. Если ты разрешишь, я помогу тебе без всех этих трав.
— Хорошо. — Он протянул ей опухшую воспаленную руку.
— Будет больно, — предупредила она.
— Не беспокойся, — ответил он.
Она чуть надкусила его руку.
Он перенес это, удерживая себя от собственной смертоносной реакции на возникшую боль. Она правильно поступила, заранее предупредив его. Это был уже второй раз, когда она находилась от смерти гораздо ближе, чем могла себе вообразить.
Некоторое время она не делала никаких движений. Казалось, все ее внимание обратилось куда-то внутрь, и она даже не ответила на его вопрос, когда он заговорил с ней. Наконец она вновь поднесла его руку ко рту, и на этот раз боль была еще сильнее. Но она больше не кусала его. Она сплюнула три раза, высасывая гной из раны на его руке, а затем, как ему показалось, зализала рану языком. Ее слюна обжигала его словно огонь. Продолжая разглядывать его руку, она еще два раза проделала то же самое, вызывая у него ощущение обжигающей боли. И почти сразу после этого опухоль и боль исчезли, рана начала заживать.
— В твоей руке были вещи, которых там быть не должно, — сказала Энинву. — Эти живые частицы очень малы, чтобы их можно было просто разглядеть. Я не знаю, как их назвать, но я могу ощущать и распознавать их, когда они оказываются внутри меня. А распознав их, я могу убивать их прямо внутри себя. Я дала тебе немного того средства, которое мое тело вырабатывает против них.
Живые частицы — слишком маленькие, чтобы их видеть, но достаточно большие, чтобы вызвать у него болезнь? Он никогда не поверил бы ни единому слову, если бы рана не начала заживать так быстро. И по мере того, как она заживала, росло его доверие к этой женщине. Несомненно, это была колдунья. В любом обществе ей пришлось бы жить в страхе, в любом обществе ей пришлось бы бороться за собственную жизнь. Даже здравомыслящие люди, не верящие ни в какое колдовство, обернулись бы против нее. И Доро, с незапамятных времен разводивший у себя колдунов, в который раз подумал о том, что за сокровище она была. Ничто и никто не должны помешать ему удержать ее у себя.