Но на корабле они встречали доброжелательность. Здесь было достаточно пищи — даже слишком много для рабов, привыкших к малому. Здесь не было цепей. Здесь были одеяла, которые согревали их, а на палубе было вдоволь морского воздуха, который их освежал. Здесь не было ни плетей, ни ружей. Ни одна из женщин не была изнасилована. И несмотря на то, что все люди страстно желали попасть домой, они все, подобно Окойе, слишком боялись Доро, чтобы пожаловаться на что-то или поднять мятеж. Большинство из них вряд ли могло сказать, почему они его боялись; к тому же для них он был единственным человеком, которого они все знали, и кто мог говорить со всеми, пускай не вполне свободно. И они не допускали даже мысли, чтобы выступить против него или сделать что-то такое, что заставит его обратить против них свой гнев.
— Что ты сделал с ними, отчего они так боятся тебя? — спросила его Энинву в ночь этой свадьбы.
— Ничего, — честно признался Доро. — Ведь ты видела меня среди них. Я никого не обидел. — Он заметил, что она не удовлетворена этим ответом, но это не имело значения. — Ты плохо себе представляешь, каким может быть корабль, — сказал он ей. А затем пустился в описание кораблей работорговцев, где трюмы забиты рабами так, что люди не могут сделать лишнего движения, при этом каждый из них прикован к своему месту и вынужден лежать в собственных нечистотах… Побои и изнасилование женщин — обычные явления на таких кораблях. Большая часть рабов там умирает, но все без исключения проходят через эти страдания.
— Такие большие потери! — закончил Доро, выражая своими словами отвращение. — Но эти корабли везут рабов на продажу. Мои же люди принадлежат только мне и предназначены лишь для моих целей.
Энинву некоторое время молча смотрела на него.
— Должна ли я радоваться тому, что твои рабы не пропадают так бесцельно? — спросила она. — Или же мне следует опасаться тех целей, для которых ты их предназначаешь?
Он только рассмеялся той серьезности, с которой она это произнесла, и предложил ей немного бренди, чтобы отметить свадьбу ее внука. Он будет откладывать эти разговоры столько, сколько сможет. Со временем ей не нужны будут ответы на эти вопросы. Она найдет их сама. Почему она боится его? Для каких целей предназначена она? Она понимает все это. Она лишь просто-напросто бережет себя. Он тоже должен беречь ее. Она самый ценный его груз, и он должен очень бережно с ней обращаться.
Прошло всего лишь два дня после того, как Окойя и Аденкву сыграли свадьбу, и в море разразился сильнейший шторм. Энинву спала рядом с Доро, в его необычайно мягкой постели, когда ее разбудили звуки дождя и топот многочисленных ног, доносившийся сверху. Корабль кренился из стороны в сторону, раскачивался, вызывая тошноту, испуганная Энинву не надеялась пережить следующий шторм. Первый перенесенный ею шторм был очень короткий, но яростный и страшный. Этот небольшой опыт подсказывал ей, чего следует ожидать на этот раз. Весь экипаж обязан находиться наверху и бороться с ветром, управляя парусами; пусть люди в смятении мечутся по палубе, но корабль должен быть управляем. Рабы, испуганные и ослабевшие от тошноты, находятся в трюме. Доро соберется вместе с Исааком и еще несколькими членами экипажа — и им останется, как она считала, только стоять и сообща наблюдать за постигшим их бедствием, и дожидаться его конца.