— Или идет сам.
— Так ты знаешь комбинацию?
— Конечно.
— Тогда все в порядке. Можно приступать.
— К чему?
— Мы с тобой ограбим банк.
К несчастью, Джил сказала это, когда Ада поднимала чашку. Та вздрогнула, пролила кофе на стол, и прошло некоторое время, прежде чем разговор возобновился. Когда справедливо возмущенная официантка сменила скатерть и, выслушав последние извинения, удалилась с ледяным видом, Ада спросила:
— Что ты сказала?
Лицо у нее было ошарашенное, и Джил поняла, что первое, быть может, чересчур резкое заявление, необходимо дополнить.
— Ты, конечно, думаешь, что я рехнулась, — сказала она, — но сейчас я все объясню, и ты поймешь, что другого выхода нет. Дело в том, что мы с Майком хотим пожениться.
— Неужели?!
— Да.
— Ты же уверяла, будто он тебе не нравится.
— Просто оговорилась.
— И вы правда поженитесь?
— Да. Точнее, нет. Понимаешь, он сказал, что банк лопнул, и его посадят в тюрьму, потому что объявят виноватым, и мы не можем пожениться, поскольку это нечестно по отношению ко мне.
Ада выхватила ключевое слово.
— В тюрьму?! Посадят в тюрьму?!
— Он говорит, что да, если кто-нибудь не ограбит банк. Все очень просто. Если мы откроем сейф, вытащим много денег и где-нибудь их спрячем, ревизоры не смогут сказать, сколько там было изначально. Они не заметят недостачу, и все будет прекрасно, потому что Майк, конечно, ее покроет — он страшно умный, ему надо только дать время. Так ты мне поможешь? Я без тебя не справлюсь и знаю, что ты ради Майка пойдешь на все.
Она исчерпала слова и откинулась на стуле, умоляюще глядя на Аду. В подруге происходила перемена, при виде которой Джил затрепетала от радости: лицо Ады приняло то выражение суровой решимости, с каким она однажды отбилась зонтиком от двух хмельных сограждан, а после тем же орудием остановила верткого типа, покушавшегося на бумажник Горация Эпплби. Вероятно, с таким лицом Жанна д'Арк отдавала своим воинам приказ к наступлению.
— Когда начнем? — спросила Ада.