— Как удачно! — продолжала оттаявшая леди. — Терри очень привлекательна, и они давно дружат. Она говорит, он ее спас. Интересно, от чего? Могла бы раньше сказать. Словом, если они оба будут здесь, в замке…
— Господи! — вскричал граф, немного шокированный. — Какие вы все, однако, свахи.
— Терри давно пора замуж. Она хоть немного уймется.
— Зачем?
— Что ты говоришь! После этого побега….
— Хорошо-хорошо. Лучше потолкуем о расходах. Как я его буду кормить?
— Хватит с тебя двух фунтов.
Редко удается видеть, как графы не верят своим ушам. Леди Аделе посчастливилось. Глаза лорда Шортлендса чуть не вывалились из орбит.
— Два фунта? — переспросил он — Господи Боже! А коктейль? А сигары? А ликеры, вина…
— Напиваться незачем. Вино тебе бросается в голову.
— Мне? Ну, знаешь ли! Хорошо, предположим, — а ему? Ты хочешь, чтобы он считал нас скупыми? Не понимаю! — Он снова задрожал от жалости к себе. — Гонишь меня в Лондон, отрываешь от дел ради какого-то юнца, чей отец — редкий зануда, и даешь истинные гроши.
— Ну, ладно-ладно.
— Значит, приносят нам кофе, а я и говорю: «Нет, мой друг, ликеры нам не по карману. Сосите зубочистку». Я сгорю от стыда.
— Ладно, бери пять фунтов.
— А не десять?
— Нет. Пять.
— Ну, что ж… Приносят нам бутылку, а я и скажи: «Пейте помедленнее, Кобболд, больше не дадут». Может, отвалишь семь фунтов десять шиллингов? Для ровного счета, а? Нет-нет, я просто спросил, — добавил граф, обращаясь к захлопнувшейся двери.
Какое-то время он смотрел на ров, правда — помягче. В сущности, думал он, и на этом спасибо. Валтасарова пира[8] не закатишь, а все-таки — кое-что. Многие графы при виде пяти фунтов верещали бы от радости. Но если бы какой-нибудь ангел принес еще пятерку, можно было бы лучше выразить себя.
Дверь отворилась так тихо, что лорд заметил зятя, когда тот подошел к нему вплотную. Дезборо напоминал нервного члена банды, впервые посетившего собрание.
— Ш-ш-ш! — прошептал он, оглядываясь. Дверь была закрыта надежно. Однако он продолжал хриплым шепотом заговорщика:
— Две сотни я вам дать не могу, но…
Что-то с хрустом скользнуло в руку графа. Удивленно встряхнувшись, он увидел, что зять пятится к выходу, умоляюще глядя сквозь пенсне, и без труда опознал семейный лозунг: «Ни слова Аделе!»
Благодетель ушел, Терри вернулась и отдала должное рассказу о манне небесной.
— Десять фунтов, ты подумай! Пришел и дал десять фунтов! Герой, ничего не скажешь. Люди получали орден за такие подвиги. Значит, всего у меня пятнадцать, не считая двух фунтов с лишним.
— Вот это — день рождения!