Что ж, тысяча франков — немного для этих денежных мешков, но для всякой мелкоты сорвать такой банк — большое счастье. Вокруг стола толпились люди. Глядя поверх голов, Ф. видел кучку денег, явно улыбавшуюся ему.
Поколебавшись секунду-другую, он увидел всю свою жизнь, словно утопающий. Потом услышал, как крупье хрипло выкрикнул: «Banco».[80] Что-то в этом было знакомое; и точно, это он сорвал банк.
Можете себе представить, как он растерялся. Хорошо, он обыграл какого-то субъекта, а если проиграет? Ему нечего дать, кроме пятидесяти франков и жалких извинений. Интересно, что они делают, когда не можешь расплатиться? Уж точно, что-нибудь жуткое. Гильотина — вряд ли, Чертов остров — тоже сомнительно, но что-нибудь да придумали. Смутно припомнив какой-то фильм, он представил, что стоит в каре, а игроки и распорядители срезают пуговицы с его пиджака.
А может, с брюк? Нет, тут есть женщины. Но и пиджачные — отнюдь не подарок.
Страдал не только он, страдал и дядя. Проиграл именно он и думал, удвоить ставку или махнуть рукой.
Играя в баккара, лорд Блистер верил в небольшие выигрыши и быстрый оборот. Начинал он с мелочи, потом удваивал ставку, скрепя сердце, и на этом заканчивал. Но сейчас он так разыгрался, что рискнул целой тысячей. Такие суммы не теряют. С другой стороны, а вдруг он выиграет? Кто-то в толпе крикнул «Banco!». Если повезет, можно загрести две тысячи вместо одной.
Что же делать? Он стоял на распутье. Наконец, он решился. Крупье метнул карты на стол, толпа отступила, чтобы не мешать, и тут в подавшемся вперед игроке он узнал Фредди.
— Р-р-р! — зарычал он. — Хр-м-пф! Тьфу!
Хотел он сказать, что игра не считается, поскольку в ней участвует сын его сестры, Фредерик Фотерингей Виджен, которого нет и сотой части денег, которые понадобятся, если он проиграет. Но его не поняли. А в следующий миг крупье придвигал к племяннику все, что поставил дядя.
Собирая выигрыш, он заметил взгляд старикана, после чего выронил фишки на сто франков, на пять франков и на три луидора. Собрав их снова, он выпрямился и услышал голос.
— Добрый день, мистер Виджен, — сказала Друзилла.
— О, а! — сказал Фредди.
Не очень блестящая ремарка, но спасибо и на этом. Она глядела на него не лучше, чем дядя, хотя взгляды их различались. У графа он пылал, выражая гнев и ненависть, у девицы — леденел, выражая, в основном, презрение. Кого лучше встретить в темной аллее, Фредди сказать не мог бы.
— Я вижу, вам везет, — сказала она.
— О, а, — заметил Фредди.
Он быстро отвел взор и встретился глазами с дядей. Снова отвел, и встретился с