Дяди дома не было. Насколько племянник понял, в Боттлтон-ист проходили дополнительные выборы, и лорд отправился туда, чтобы, председательствуя на митинге, защищать интересы консерваторов. Пришлось подождать. Вернулся он охрипший от контакта с пролетариатом, но в прекрасном настроении. Ему очень понравилось, как вел себя Фредди в ресторане.
— Ты меня удивил, — сказал он. — Продолжай в том же духе. Предложение делай не на свету, может и согласится.
— А ты хочешь, чтобы она согласилась?
— Конечно, хочу.
— Тогда дай мне двадцать фунтов. Лорд Блистер помрачнел.
— Двадцать фунтов? Зачем они тебе?
— Поверь, очень нужно, — ответил Фредди и кратко рассказал про матерей, булочки, какао. Если ничего не выйдет, пояснил он, Дора его не простит, и будет права.
Лорд Блистер слушал, все больше мрачнея. Мысль о разлуке с двадцатью фунтами была для него как острый нож.
— Это обойдется дешевле, — сказал он.
— Нет-нет!
— Гораздо дешевле.
— Посуди сам. Матерей штук двести, не меньше. Они приведут родных и знакомых. Прибавим непрошеных гостей, получится человек четыреста. Кладем шиллинг на каждого…
Лорд Блистер гневно фыркнул.
— Какая чушь! — вскричал он. — Шиллинг! Ну, знаешь! Какао стоит дешево.
— А булочки?
— Тоже дешевые.
— Хорошо, а яйца вкрутую? О них ты подумал?
— Яйца? Господи, что ты затеял, вавилонскую оргию? Ни о каких яйцах не может быть и речи.
— Ладно, вернемся к булочкам. По двенадцати на брата…
— Что ты порешь? По двенадцати! Там соберутся простые английские женщины, а не ленточные глисты. Десять фунтов. И то много.
Больше Фредди не выпросил и ушел от дяди с двумя пятерками в кармане. Чутье твердило, что этого не хватит. Самый минимум — пятнадцать фунтов, думал он по дороге в клуб. Ломая голову над проблемой, он вошел в курилку и увидел, что несколько Трутней собрались вокруг мальчишки в гольфах. Мало сказать «собрались», они на нем висели.
Фредди удивился. Он знал, как взыскательны Трутни, а в мальчишке не было ничего примечательного, разве что уши.
— Что там такое? — спросил он Кошкина Корма, который стоял ближе всех.
— Да Эгберт, кузен Чайника, — отвечал Корм. — Он учится в Харроу. Очень занятный юноша. Видишь рогатку? Он стреляет бразильским орехом. И без промаха. Божий дар! Мог бы загордиться, но нет, успех его не испортил. Простой такой, скромный. Автограф попросишь?
Фредди ему не поверил. Бразильский орех извилист, комковат, стрелять им невозможно. Если бы кто из Итона — ладно, чего не бывает. Но Харроу? Нет. Они на такое не способны.
— Ерунда, — сказал он. Кошкин Корм обиделся.
— Ничего не ерунда. Только что он попал в рассыльного.