Тони заморгал, словно ангел осквернил уста цитатой из современного романа.
— Господи! — сказал он. — От кого вы переняли это непристойное выражение?
— От вашего дяди. Он так кричал, когда падал. Видимо, временно свихнулся. А что это значит?
— Игроки в крикет взывают к судье.
— Крикет? — она вздрогнула. — Сказать, что я о нем думаю?
— Спасибо, я слышал. Ваша машина стояла в пробке рядом с моим такси. Я был вот тут, а вы — вон там, к северо-северо-востоку. Благодарю вас от всего сердца.
— Не за что. Вы не любите крикет? Я думала, все англичане его любят.
— Кроме меня. Я его терпеть не могу.
— Я тоже. Зачем я на него пошла? Ах, слаб человек! Fiance[90] уговорил.
Тони покачнулся.
— У вас есть fiance?
— Точнее, был. Тони встал прямо.
— Это с ним вы ехали?
— Да. Юстес Давенпорт-Симмс. Играет за Сассекс или Эссекс. Мои взгляды его ужаснули. Поспорив, мы решили отменить заказ на свадебный пирог.
— Мне показалось, что у него нелегкий характер.
— Сейчас еще хуже.
— За игроков в крикет выходить нельзя.
— Вот и я так подумала.
— Значит, вы опять в обращении?
— Вообще-то да.
— Это хорошо, — одобрил Тони, и неожиданная мысль посетила его. — Можно, я пожму вашу маленькую ручку?
— Как-нибудь в другой раз.
— Когда вам будет угодно.
— Понимаете, я спешу. Надо еще переодеться. Я и так опоздала, а мой отец воет, как голодная гиена, когда ему приходится ждать обеда.
Одним движением прелестной ножки она сдвинула с места машину и исчезла за углом, предоставив Тони смотреть ей вслед. Печаль его росла. Он понял, что не знает ни имени, ни адреса, ни телефона. Если бы ему была ведома строка о кораблях, разминувшихся в ночи,[91] он бы ее произнес сквозь сжатые зубы.
Страдающий, совсем разбитый направлялся он с дядей на стадион. Горько думать, что идеальная девушка вошла в твою жизнь и бесследно сгинула. По пути в Мекку дядя живо и подробно рассказывал о визите австралийской команды в 1891 году, но племянник слушал плохо, так плохо, что пришлось ткнуть его в бок и вполне резонно обозвать пучеглазым кретином.
Садясь на свое место, он еще не вышел из транса, но на стадионе это естественно. Сомнамбулы-игроки мотались туда и сюда, зрители глядели на них остеклевшим взором. Примерно час ничего особенного не было, если не считать, что Хаджер из Миддлекса очнулся, как Абу Адем,[92] от сладостного сна, взмахнул битой и срезал мяч прямо в руки заскучавшего было полевого игрока. Но вдруг лорд Пламтон, до тех пор ограничивавшийся словом «Неплохо», отряхнулся и крикнул: «А, черт!», глядя на трехшиллинговые места, расположенные рядом с крытыми рядами. Поглядел туда и Тони. Сердце его отбило чечетку, а потом превратилось в желе на ветру.