— Она шляпу испортила!
— Мы купим вам новую. Искренне советую, мой дорогой, простите и забудьте.
— То есть, не освежевывать ее?
— Вот именно.
— И не сажать на двадцать лет?
— Ни в коем случае. Могут быть очень неприятные последствия.
— Так, — мрачно сказал лорд Пламтон. — Будь по-вашему. Но одно я могу — лишить наследства этого типа. Эй!
— Да? — откликнулся Тони.
— Ты мне больше не племянник.
— Однако! — сказал Тони.
Когда он вышел из комнаты, его позвали к телефону. Извинившись перед Клариссой, он поспешил куда-то и очень скоро вернулся. Глаза у него вылезли из орбит, челюсть отвисла. Кларисса его ждала.
— Помнишь, — спросил он, — я просил тебя выйти за меня?
— Помню.
— Ты вроде согласилась.
— Да.
— Так вот, ничего не получится. Звонил Мак-Морран. Он что-то неверно подсчитал, десятки мало. Нужны еще триста тысяч. Где я их возьму? В общем, я сказал: «Нет», а он сказал: «Ай-я-яй!» Я спросил, вернет ли он десятку. Он ответил: «Не верну». Вот оно как. Мы не можем пожениться.
Кларисса наморщила лоб.
— Почему? У отца куча денег.
— Я твердо решил, что не женюсь на деньгах.
— Ты и не женишься на деньгах. Ты женишься на мне, потому что мы любим друг друга.
— Это верно. И все-таки, у тебя куча денег, а у меня — ни гроша.
— Поступи на службу.
— О, если бы!
— Что тут трудного? Отец всегда найдет место для лишнего вице-президента.
— Вице-президента?
— Да.
— Я же ничего не знаю.
— Вице-президент и не должен ничего знать. Надо сидеть на собраниях и, если папа что-нибудь скажет, говорить: «Вот именно!».
— Перед всем честным народом?
— Ну, можешь кивать.
— Да, кивать я могу.
— Вот и прекрасно. Поцелуй меня.
Он поцеловал ее. А потом, раскрасневшись, сверкая глазами, крикнул:
— Ну как, судья?
ПУФФИ, ФРЕДДИ И МЯСНОЙ ТРЕСТ
Беседа шла живо. Трутни, собравшиеся в курилке, намеревались пойти в Альберт-Холл посмотреть чемпионат по вольной борьбе. Один Трутень предложил пригласить и Пуффи Проссера. У Пуффи, сказал он, больше прыщей, чем допустил бы тонкий вкус, отчего он слишком похож на сыр, но недостатки эти уравновешиваются достоинствами, то есть огромным счетом в банке. А потому, если действовать мудро, он может после борьбы угостить всех ужином.
Предложение приняли. Через несколько секунд вошел Пуффи, и его пригласили на матч. Однако вместо благодарности местный миллионер выказал признаки ужаса. При слове «борьба» он буквально перекосился.
— Борьба? — вскричал он. — Тратить деньги на такую пакость? Платить за то, чтобы увидеть непотребные действа двух толстых кретинов, которые валяются на коврике и ведут себя, как спятившие костоправы? Борьба! Хо-хо! Эти борцы — отбросы, сор для мира.