— Ы! — сказал Свин. — Жених?
— Ы! — сказал Клин. — Невесту?
— Ну! — сказал Дж. — Правда, мистер Проссер? Пуффи, позеленевший в самом начале беседы, поспешно кивнул. Дж. У. он не любил, но смог оценить его таланты. Да, быстро сообразил, ничего не попишешь. Я думаю, если бы Дж. У. попросил в этот миг десятку, П. безропотно бы ее отдал.
Миртл позвала всех к столу, и все ей безропотно подчинились.
Обедали молча. Легкой беседе мешает разбитое сердце, а Свин с Клином, то есть половина собравшихся, вообще превратились в гуляш. Мрачно подбирали они хлебом жирный соус, скорбно возили по тарелке раскрошенный рулет. После обеда вышли в садик. Дж. У. последовал за ними, чтобы присмотреть и утешить. Пуффи остался и закурил сигарету, ощущая то, что ощущал Даниил, когда, освободившись от львов, смог передохнуть.
Несмотря на тяжкое испытание, он был счастлив. Свин и Клин помирились, они покажут себя в Хаддерсфильде, все прочее — ерунда. Он вынул карандаш, записную книжку и стал подсчитывать прибыль, исходя из того, что хотя бы шесть первых рядов продадут по десятке.
За этим занятием и застал его Дж. У., немедленно заморозивший сад мечтаний.
— Дорогуша, — сказал он, — все пропало.
— Кхо? — спросил Пуффи. Он хотел спросить «Что», но проглотил сигарету.
— Про-па-ло, — повторил Дж. — Псу под хвост.
— В каком смысле? Они — как братья.
— Эт да, — согласился Дж. — Собираются в Африку. Там говорят, хоть правда есть. Бороться не могут. Этого самого нету, как его? Пороху. Свин говорит, не дам я бить себя в нос. Клин говорит, не дам прыгать на живот. Так и сказали: любовь нас, эт, очистила, и будем мы бродить по Африке. Так-то, дорогуша. Плохо дело.
Они посидели и помолчали. Вспомнив о десятке, отданной Фредди, Пуффи задрожал как вентилятор, но заметил, что Дж. У., судя по выражению лица, что-то придумал. И впрямь, через миг-другой тот поделился с ним мыслью.
— Одно хорошо, — сказал он, — хоть Миртл пристроена. Я ей лучшего мужа и не желаю, — он нежно улыбнулся. — Чего там, зови меня «дядя Джеймс».
Пуффи очень удивился.
— Вы считаете, — спросил он, — что я женюсь на вашей поганой племяннице?
— У меня поганых нет, — отвечал Дж. У. — Их три штуки, одна другой лучше. А Мири лучше всех. Ты что, на ней не женишься?
— Я ее длинной палкой не коснусь.
— Как же это? А мы помолвку объявили при двух свидетелях, — Дж. поджал губы. — Можно и в суд подать. И потом, ребятки обидятся. Опять захотят разорвать, эт, на кусочки. Надо бы их спросить. Эй, ребятки! Зайдите на минуточку, а?
На размышление Пуффи хватило тридцати секунд.