Представьте, как действует это на чувства творца. С детства наученный любить правду, он попадает туда, где наживаются на подлоге. Поневоле задумаешься, правильно ли тебя воспитывали. Через месяц-другой уже нельзя положиться на то, что он не будет мошенничать в гольфе или при подсчетах налога.
Страдает и его достоинство. Сценаристов держат в закутках. На каждой студии располагаются ряды жалких хижин, в каждой из которых сидит писатель. Сквозь решетку белеют испуганные лица, и порой, жалобно скуля, злосчастные авторы просят, чтобы их вывели на прогулку. Как, по-вашему, легко это видеть? Сердце буквально истекает кровью. Только очень жестоких людей не тронет такое зрелище.
Как-никак, писатель — человек. Ему положены жизнь, свобода и стремление к счастью. Можно ли держать его на привязи?
Нет, я не хочу сказать, что их очень мучают. На лучших студиях к ним даже добры. Часто видишь, как Уорнер или Ласки кормят их салатом через решетку. Относится это и к самым гуманным режиссерам.
Что там, сценаристы нередко дружат с режиссерами. Кинг Видор рассказывал мне трогательную историю. Как-то утром он шел в ателье, сосредоточившись на будущей съемке, и ощутил, что его дергают за полу пиджака. Посмотрев вниз, он увидел своего ручного сценариста, Уильма Эдгара Деламера, глядевшего на него так странно, словно он хотел его предостеречь.
Поначалу мистер Видор принял это за шутку, но что-то подсказало ему, что где-то таится опасность. Он вспомнил детские книги, в которых верный пес оттаскивал хозяина от пропасти. Повернувшись на 180°, он пошел в кафе, где выпил обезжиренного молока. И правильно сделал, поскольку в ателье ожидала заморская звезда с тяжелым характером. Можете не сомневаться, что Эдгар получил хороший ужин.
Однако это — частный случай. Не все режиссеры подобны Кингу Видору. Большей частью они изводят узника поправками, от чего тот теряет и достоинство, и аппетит. Губит сценаристов то, что с ними никто не считается. Режьте по живому, кромсайте, давайте понять, что диалог сырой, и вскоре вы добьетесь того, что розы на его ланитах безвозвратно поблекнут.
Говорят, в Голливуде есть сценаристы, которые годами получают жалованье, хотя ни одна их строчка применения не нашла. Есть и такие, кого никто не видел, словно узников Бастилии. Они сидят в своем закутке и растят бороду. Время от времени с ними возобновляют контракт, а потом опять забывают.
Если все так, как я описал, напрашивается вопрос — почему писатели туда едут? Ответ уложится в одно слово: «Насилие».
Честности ради скажу, что киномагнаты очень редко прибегают к физическим методам. Иногда особенно упорному автору дают мешком по голове в темной аллее, чтобы отправить в пустыню, пока он не очнулся, но, как правило, действуют мягче, деликатней.